В своё время
рассказал Николаю и Сандро о торпедном катере типа «Д-3» времён
Великой Отечественной войны. А потом покойный Севастьяныч под моим
чутким руководством для детей Николая сделал из дерева его модель с
резиномотором.
* На современных картах остров
Коджедо.
Всё упиралось в двигатель, который
бы позволял развивать этой минонске скорость хотя бы в тридцать
узлов. Группа из двух энтузиастов Тринклера и Костовича пытались
создать такой двигатель, но дело у них двигалось со скрипом, пока
они не познакомились с работами Павла Дмитриевича Кузьминского и
его газовой реверсивной турбиной радиального типа с десятью
ступенями давления. Турбина работала на парогазовой смеси,
получаемой в созданной опять же Кузьминским камере сгорания -
«газопаророде».
К сожалению, этот замечательный
человек и изобретатель умер, но остались его чертежи, работающий
образец турбины и камеры, а также несколько инженеров-учеников на
Балтийском судостроительном заводе, которые пополнили секретную
группу изобретателей-создателей двигателей.
Опытные работы над газовой и
газапаровой турбиной по образцу Кузьминского показали, что он
опередил время. Прочности материалов для длительной работы такой
турбины не хватало. Да и знаний для расчётов параметров турбины и
процессов в ней было недостаточно. А время не ждет, и все силы
бросили на паровую турбину, учтя в разработке отечественный и
зарубежный опыт.
В итоге для экспериментального
турбинного корабля взяли обводы модели Д-3, судно было оснащено
трехколлекторным водотрубным паровым котлом на жидком топливе -
мазуте, двумя паровыми турбинами суммарной мощностью в две тысячи
лошадиных сил. Учтя проблемы с кавитацией у Британцев, добавили
каждой турбине понижающий редуктор.
Опытный корабль на мерной линии
Кронштадтского рейда сразу показал скорость в тридцать пять узлов,
а после подбора винтов с увеличенной площадью достиг сорока узлов.
Это было на пять с половиной узлов было больше, чем показала
английская экспериментальная «Турбиния» с паротурбинной установкой
Парсона на морском параде в честь
Бриллиантового юбилея королевы Виктории в Спитхеде в девяносто
седьмом году.
Увы, британцы о том, что русские
утерли им нос из-за секретности, так и остались в неведении.
Кронштадт по воле императора превратился в закрытый город, куда
доступ иностранцам был запрещён.