Избранное - страница 6

---

---

Перезрело сыплются, – шагом неверным

Выйдешь на улицу – над головой циферблат,

Стрелок лишенный, как будто смахнул их Бергман.

Там же, хмурый, нога – на дуге ворот,

Сверкая в прорехи гипсовыми плечами,

Стрелку часов кладет беспризорный Эрот

На тетиву – и другая торчит в колчане.

«Сколько имен я тебе нарекаю, мой дальний…»

Сколько имен я тебе нарекаю, мой дальний, —

Меньше стволов и камней огибает ручей

Ощупью, вниз, под небесною картой гадальной.

Сколько речей

Я говорю тебе шепотом, леса бахромку

Колким платком у бормочущих губ теребя,

Куст разбудив и пространства витую воронку,

Но не тебя.

Сколько имен, столько обликов, ты бесконечен —

Меньше листов у прозрачного ясеня – но

Неуловим; точно ветер, поймать тебя нечем.

Осенено

Голосом лето: когда не коснуться рукою,

Звук набухает телесною тяжестью. Пусть

Хоть не губами – так веткой, травою, рекою,

Словом коснусь!

Пион

Вкус песка – сыпучий и пресный,

Толкотня в колтуне травы;

В пыль вдавившийся краем, треснул

Сиплый колокол синевы.

А в пылающем сердце сада,

Под надсадный кузнечный звон,

Истязаем пчелой полосатой,

Разварной изнемог пион,

Вдрызг разбив и забрызгав собою

Полдня полый стеклянный куб, —

Содрогающийся от боли

Сразу сотней опухших губ.

Нежной плоти изрезанный ворох,

Полукружья, щели, зубцы,

И бикфордов стебель, и – порох

Рыхлой, сладкой, как смерть, пыльцы.

«Чем беспощадней мускулистый австр…»

Чем беспощадней мускулистый австр

Врезается в листву, сгибает спины,

Тем жарче перья пестрых райских астр

И беззаботней фейерверк рябины.

Чем глуше солнце – уходя к другим,

Чем холодней лучей колючий венчик,

Тем жестяной румяней георгин

И обреченный – яростней кузнечик.

Чем жилистей трава, острее дождь,

Чем ниже тучи шаркают, кочуя

Над лесом, чем рассеяннее ждешь, —

Тем одержимей губ твоих хочу я.

Вот уже август…

Вот уже август, мой друг, вот уже август.

Треснуло облако, в сердце кольнула игла.

В воздухе тень растеклась и особая мягкость;

Как георгины в садах, расцвели купола.

«Ангелы! – толстая нищенка крикнет у входа,

Явно в насмешку, – подайте!» – откатится гром

Грузовиков, и под сырые ворота,

Звякая мелочью, в ангельском чине войдем.

Мимо завода и церкви, тюрьмы и больницы,

Садом запущенным – мимо зацветшей реки;

Как же здесь пусто! – и вот уже август нам снится,

В воздух разлук обмакнувший крестов уголки.

Что-то горит – не мосты ли за мною? – и слабый,

Следующая страница

---

---