– А что дальше? Вот и всё. Больше сотни купюр – и идеологически кое-как понятных, и уж совсем никак не понятных. Суммарно больше пятидесяти страниц, сотни мест!
– Э, стоп! – поднял он руку. – Давайте будем точными. У вас всё на уровне «больше-меньше», а у меня как в аптеке.
Федор Иванович поднялся, скорым шагом направился в кабинет и уже через полминуты вернулся со стандартной канцелярской папкой на тесемках. На ней я разглядел надпись жирным фломастером: «М и М», 1966.
В папке оказалась стопка машинописных страниц и какие-то официальные бланки с текстом.
– Это, чтоб вы знали, одна из папок моего личного архива. Естественно, ксерокопии, а оригиналы – в Главлите, – он извлек один из листов, окинул его взглядом: – Итак, будем точными. Вот суммарные результаты по работе с романом. Всего сделано 159 купюр, причем 138 из них – по второй части романа. А вы – больше-меньше, сотни мест! Да не сотни, а всего полторы сотни. Сотня с половинкой.
– Папа, не ерничай, и этого хватает! – подала голос Агне.
– Конечно, хватает, доча! – согласно кивнул ее отец. – И всё по делу, повторяю.
– Ой! – хмыкнула доча.
– Нет, не «ой», моя любимая! Не «ой», Сергей! – он обвел нас взглядом. – Этот роман был впервые издан – где? В СССР! В нашем с вами сегодняшнем СССР. При товарище Брежневе. Издан. Это как? Это – чудо! Кто бы вообще знал не только о романе «Мастер и Маргарита», а вообще о Булгакове, если б не так? Ну сотня людей, как и прежде, и всё. А после нашей публикации знают миллионы. Но чтобы это случилось, надо было чем-то пожертвовать. А как иначе? Мы живем в СССР, а не в Америке или благословенной Англии. А вам тут, в СССР, надо всё, всё! Если надумали печатать, так полностью! Увы, так у нас невозможно. Ну невозможно, поймите вы это! Поэтому надо соизмерять свои желания с конкретным временем и местом, с местом, где вы есть, надо быть реалистом, а не максималистом, жить на земле, а не на соседнем с товарищем Господом Богом облаке.
– Папа, оставил бы ты Бога в покое, – поморщилась Агне, но это пожелание осталось без внимания. Последовало продолжение с того же места.
– А вы живете именно там, на облаке, да еще имеете претензии к тем, кто пусть с потерями, но сделал свою работу. А я скажу: вам, повезло, ребята, что кто-то это сделал! И Булгакову повезло, между прочим – причем во всем. Повезло, что в тридцатых его не уничтожил Сталин, а это было вполне реально. Повезло, что вовремя умер. Повезло с женой, которая выполнила его последнюю волю по роману. Повезло, что нашлись люди, Симонов и другие, которые пробивали роман в печать. Повезло даже с нами, со мной повезло, ибо мы старались соблюсти меру, мы, с одной стороны, понимали, что это за роман, а с другой, хорошо знали, где и в какое время мы живем. Это потомки, узнав подробности, могут тыкать в меня пальцем и негодовать, но вы-то, вы, кто в том же месте-времени, вы должны понимать, что возможно, а что нет, а если все-таки возможно, то сколько надо за это заплатить. Да, должны, но не понимаете.