- Что, много жертв? - как бы
невзначай поинтересовался он.
- Сына на прошлой неделе схоронил, -
глухо ответил Терпин, отводя глаза.
- Корриган?
- Она самая, ...! Невеста у него
была. Свадьбу намечали... Ан, вышел он на двор под вечер,
показалось, что коровенка как-то не так мычит, и вернулся только
под утро... под Песню попал... глаза шальные, словно и не в себе...
За три дня сгорел... Возьмешься за работу? - настойчиво переспросил
староста, искательно заглядывая Олегу в глаза.
Тот печально вздохнул. Выходить из
теплого, уютного трактира не хотелось. Не хотелось до чертиков. Вот
только он сам, добровольно взялся за эту опасную и беспокойную, но
хорошо оплачиваемую работу. И отказываться сейчас было… Да
неправильно это было, и все. Что бы не говорила его случайная
знакомая, какие бы советы она не давала и истории не рассказывала,
здесь и сейчас гибли люди. Гибли и просили о помощи. И, если он
хотел остаться человеком, он должен был помочь.
Остаться человеком. Олег хмыкнул,
досадуя на себя. Увы, для него это было отнюдь не образным
выражением. Наличие демонического тела, несмотря на многочисленные
даваемые им преимущества, имело и свои недостатки. Так что, по
большому счету, после слов и усталого взгляда старосты, выбора у
него не было никакого. Он печально вздохнул и решительно отставил в
сторону недопитую кружку пива.
- Эй, трактирщик! Квасу мне! –
придвигая к себе кошелек, скомандовал он.
- Где обитает, знаешь? - Спросил он обрадовано заулыбавшегося
Терпина, отхлебывая из кружки освежающий напиток. Тот немедленно
закивал головой.
- Ну, рассказывай. Сейчас стемнеет, и пойду. – Недовольно
вздохнул Олег делая очередной глоток кваса, и тоскливо поглядывая
на так и недопитую, почти на две трети полную кружку с превосходным
светлым пивом. Ему очень хотелось ошибаться, но кажется он
догадывался, кого ему предстоит встретить этой ночью . И эта
догадка его совершенно не радовала.
***
Незаметно сгустились сумерки.
Вздохнув. Олег в последний раз проверил свое немудреное снаряжение,
осмотрел меч, провел пальцем по лезвию, проверяя заточку, ойкнул, и
облизнул появившуюся царапину, после чего привычным жестом закинул
оружие в ножны и вышел на улицу. Пора было идти на охоту.
Выйдя за околицу деревни, он провел
частичное демоническое преобразование тела вызывав ночное зрение,
спустился к ручью, и медленно побрел вдоль течения. Ждать пришлось
недолго.