В одно мгновение из насмешливого, жеманного старого щеголя он превратился в сурового воина с неподвижным лицом и огненным взглядом. Дальбер отступил перед его мрачным взором и пробормотал команду. Солдаты, топая ногами и гремя саблями, вереницей начали спускаться по лестнице.
– Ваша светлость, – вымолвил старый гугенот, выступая вперед и распахивая одну из дверей, выходивших на площадку. – Вы действительно явились спасителем Израиля и камнем преткновения для дерзновенных. Не удостоите ли чести отдохнуть под моей кровлей и отведать кубок вина, прежде чем идти дальше?
Конде поднял свои густые брови, слушая библейские выражения купца, но с вежливым поклоном принял приглашение. Войдя в комнату, он с удивлением и восхищением оглядел ее роскошное убранство. Действительно, комната с отделкой из темного блестящего дуба, полированным полом, величественным мраморным камином и прекрасной лепной работой на потолке могла бы служить украшением любого дворца.
– Моя карета ждет внизу, и мне нельзя дольше медлить, – сказал он. – Я нечасто покидаю мой замок в Шанраньи для Парижа, и только счастливая случайность дала мне сегодня возможность быть полезным почтенным людям. Когда у дома видишь вывеску в виде драгуна, то трудно проехать мимо, не осведомившись о причине. Но боюсь, сударь, что, пока вы остаетесь гугенотом, вам не будет покоя во Франции.
– Действительно, закон слишком жесток к нам.
– И будет еще более жестоким, если правда то, что я слышал при дворе. Удивляюсь, почему вы не покинете Францию.
– Мои дела и мой долг удерживают здесь.
– Ну, конечно, каждый знает, что для него лучше. А не целесообразнее ли склониться перед грозой?
Гугенот сделал жест ужаса.
– Ну, ну, я ведь не хотел предложить ничего обидного. А где же прекрасная мадемуазель, причина всей этой истории?
– Где Адель, Пьер? – спросил купец старого слугу, внесшего на серебряном подносе плоскую бутылку и цветные венецианские бокалы.
– Я запер ее в своей комнате, хозяин.
– Где она теперь?
– Я здесь, отец.
Молодая девушка вбежала в комнату и бросилась отцу на шею.
– О, я надеюсь, что эти злые люди не обидели вас, милый папа.
– Нет, нет, дорогое дитя; мы все невредимы благодаря его светлости принцу Конде.
Адель подняла глаза и тотчас опустила их перед проницательным взглядом старого воина.