– Клеменс Хорн, – задумчиво произнес Фэнтон. – Некогда величайший клинковый мастер Европы.
Пальцы правой руки обхватили рукоять с витой дужкой. Отвернувшись от зеркала, Фэнтон вынул шпагу из ножен.
По лезвию скользнула слабая вспышка света. Это была не старая добрая рапира роялистов, с чашевидным эфесом и непомерно длинным, громоздким клинком, пригодным лишь для нанесения рубящих ударов и бесполезным против молниеносных уколов шпагой.
Строго говоря, клинок Фэнтона тоже являлся рапирой – точнее, промежуточным звеном между рапирой и шпагой. Гарда из стали напоминала не до конца раскрывшийся бутон. Короткие загнутые квилоны крестовины, ни на что не годные в бою, служили только для украшения. Будучи короче рапиры старого образца, имея ширину всего в полдюйма и оставаясь незаточенным (не считая кончика), клинок был намного легче ее и куда смертоноснее.
Едва прикоснувшись к нему, Фэнтон вдруг ощутил, как внутри поднимается гордость, смешанная с удовольствием: это было не просто оружие – клинок олицетворял собой непоколебимость и власть. Интересно, откуда взялись эти чувства – он ведь никогда не держал в руках оружия?
Нет, конечно, в молодости он посещал занятия по фехтованию и слыл весьма умелым бойцом. Но о тех учебных сражениях смешно говорить, ведь по сравнению с этим фехтовальная рапира – просто игрушка. Такой «специалист», как он, и двадцати секунд не продержится против настоящего мастера. И в то же время…
«В нашей милой беседе с дьяволом, – подумал Фэнтон, – не было ни слова о дуэли. Он пообещал, что преждевременная кончина мне не грозит. И от болезни я не умру. А от удара шпаги?..»
– Ваши туфли, милостивый сэр, – прервал его размышления Джайлс.
От неожиданности Фэнтон едва не выронил шпагу. Настроение Джайлса никогда не угадаешь заранее: сейчас, к примеру, он всем своим видом выражал покорность, был добродушен и весел.
– Если изволите присесть, – сказал он, держа туфли бережно, словно редкую драгоценность, – я их надену. Вот так так! Я гляжу, вы отрабатывали свой тайный прием.
Фэнтон, стоявший к зеркалу боком, взглянул на свое отражение – и обомлел. Верхняя губа поднята, белые зубы обнажены в мрачной ухмылке; парик сполз на лоб; правая нога выдвинута вперед и согнута в колене, левая ступня повернута; шпага прекрасно лежит в руке.