Ему показалось, будто топот детских ножек прекратился, но злость никуда не делась.
– Договорились, профессор Фэнтон. Полагаю, список ваших условий на этом закончился?
– Остался один-единственный пункт, – ответил Фэнтон, у которого на лбу уже выступили капли пота. – Пребывая в теле сэра Николаса, я сохраню собственный разум и не забуду ровным счетом ничего из того, что знаю сегодня, в одна тысяча девятьсот двадцать пятом году.
– Прошу меня простить, – прервал его посетитель. – Боюсь, выполнить это условие полностью мне не под силу. Заметьте, я совершенно откровенен с вами.
– Потрудитесь объяснить.
– В целом, – промурлыкал гость, – вы человек добросердечный и кроткий. Потому-то я и ценю вашу ду… вашу компанию столь высоко. У вас с сэром Николасом, должен признать, много общего. В душе он был хорошим человеком – добродушным, щедрым и даже жалостливым. Но вместе с тем сэр Николас, как сын своей эпохи, был грубоват, обладал необузданным нравом и нередко впадал в гнев.
– Я по-прежнему не понимаю, к чему вы клоните.
– Гнев, – терпеливо объяснил гость, – сильнейшая из человеческих эмоций. И если вы, вы лично – профессор Фэнтон в теле сэра Николаса, – потеряете самообладание, сэр Николас захватит ваш разум и будет владеть им до тех пор, пока вспышка гнева не угаснет. На это время вы станете истинным сэром Николасом. Справедливости ради отмечу, что его приступы никогда не длились более десяти минут. Если вы согласны, я принимаю ваше условие. Что скажете?
Лоб профессора вновь покрылся испариной. Фэнтон лихорадочно обдумывал слова гостя: в чем подвох?
Однако никакого подвоха не было. Скорее всего, за десять минут разъяренный мужчина успеет причинить окружающим массу беспокойства и даже устроить настоящий погром. Но чтобы он, профессор Фэнтон, потерял самообладание? Крайне маловероятно (и вообще, подобное допущение – возмутительная наглость!). Да, с возрастом у него повысилась нервозность – что правда, то правда. Но когда случается очередной приступ, единственное, что он может «натворить», – это сотню раз переложить с места на место курительные трубки, лежащие на полке возле камина. И даже если допустить, что он вдруг потеряет над собой контроль – мало ли! – ему ничто не угрожает, ведь остальные условия будут выполнены. А уж эти условия, поверьте, продуманы до мелочей. Они вроде толстых длинных гвоздей, которыми он надежно заколотит входную дверь, как только выставит дьявола за порог.