И она потянула его к своему шалашу. Это был не худший вариант: там, по крайней мере, темно…
Солнце снаружи еще не село, когда Вар-ка в некотором смущении промычал:
– Ну… это… Все, кажется! Мне не семнадцать лет.
В ответ Тай-лю что-то пробурчала, явно выражая сомнение в его словах. Она забросила на крышу край шкуры, закрывающий вход, вылезла и принесла от костра большую миску, где в теплой воде плавали раскисшие, размокшие обломки вяленого мяса. Потом наступил черед плошки с травой. Впрочем, саму траву – какие-то сушеные цветочки – Тай-лю выгребла пальцами и принялась жевать сама. Для Вар-ка осталось несколько глотков желтоватого настоя. «Ага, стимулятор какой-нибудь!» – сообразил он, но отказываться не стал. И тут же пожалел об этом: безобидная на вид жидкость оказалась ядовито-вяжущей! Старая колдунья просто покатывалась со смеху, глядя, как он, в голом виде, мечется по площадке, держась за горло, плюясь и ругаясь на десятке языков. Он готов был выплюнуть отраву вместе со слизистой оболочкой рта и пищевода, но ничего не получалось. Спасли его только остатки воды из миски, в которой замачивалось мясо.
Ему очень хотелось врезать ей по разноцветной роже, но Тай-лю смотрела ласково, понимающе:
– Ничего… Тебе понравится, Вар-ка!
На нее саму, кажется, травка уже начала действовать – даже плоские, вислые груди слегка надулись.
Когда Вар-ка проснулся, точнее, очнулся, было темно. И внутри, и снаружи. Он вылез и, не в силах подняться, на четвереньках двинулся туда, откуда слышалось журчание воды. С равнины дул холодный ветер, над головой сияли незнакомые звезды, а он полз к воде, и ему было плохо. Плохо во всех местах и со всех сторон сразу. «За все, за все, всегда и везде приходится платить – ты же знаешь, Вар-ка, ты же знаешь…»
Он пил, его тошнило, он опять пил холодную воду и снова блевал – и так без конца.
Кажется, небо уже стало светлеть над равниной, а звезды меркнуть, когда он заполз наконец в шалаш и уснул, даже не успев согреться.
Проснулся Вар-ка от жары и запаха дыма. «Пожар, что ли?! – удивился он и посмотрел прямо перед собой – на разноцветное лицо Тай-лю с капельками пота на виске. – Господи, до чего же страшна!»
Женщина открыла глаза, и он спросил:
– Ну, красавица, как дела?
– Ничего, как всегда…
– А почему дым?
– Там, внизу… лес…