Вот в такой обстановке вычленения из сознания разума я начинал медленно подходить к доктрине схоластической философии концептуализма, утверждающей, что сознание выражается опытом, но им не определяется. Говоря проще, наблюдать и самому иллюстрировать пословицу «На ошибках не учатся». И так – каждые сутки трое.
Глава 2. Рафтинг в заповедники социума
О, Магриб! Бессонница, начинающаяся на закате. Самое время внимать богу своего сердца. Немногие поймут меня, в каждодневной суете обыденности. Только ты сам можешь услышать этот голос в тишине своего одиночества. Длинная тень от шатра уже уплыла к горизонту. Жир с кусочков баранины шипит на углях жаровни. Зёрна кофе, отдавшие свою испарину михнасу, растираются в ступке, породнившись с семенами кардамона и цветками шафрана. Сейчас они отдадут воде кофейника свои силы, свой цвет и аромат. А настоявшись в чашечке, вода отдаст это всё тебе. Три чашечки кофе должен выпить каждый за столиком вечерней порой, три пожелания, три тоста произнести, хотя бы в мыслях своих. Первый – за дайф, второй – за сайф, третий – за кайф. Гость, меч и удовольствие – вот три главных ипостаси для тех, кто всю жизнь идёт по пустыне. Поэтому выпей кофе, даже если нет гостя и не с кем поделиться сочной бараниной, и призови женщину. Пусть в темноте шатра скинет она муслин чадры. Пусть одежды её падут на ковры и напоит тебя сладкой отравой страсти её гибкое дикое тело. Пусть она станет гостем твоим, а ты её мечом. Пусть удовольствие, разделившись на двоих, станет сильнее в два раза. О, Магриб! О, неторопливая церемония жизни! Воистину не спешат те, кто проникся пониманием бытия…
– Так! Сейчас ты для начала отсосёшь у этих троих. А потом мы тебя по кругу пустим, сука!
…Туман моего сна не растворился даже, а был словно бы снесён ураганом. Я открыл глаза: мой оператор застыл с поднесённой ко рту чашкой кофе. Одинокий ночной игрок-фанатик так низко стал прижиматься к монитору, словно хотел влезть туда целиком… В дверях зала стояло три омоновца с калашами и деваха, с размазанной по щекам боевой раскраской.
– Ну чего смотришь? – Толстый летёха толкнул девку ко мне. – Забирай. Проштрафилась овца. Ща отработает по полной программе. Не стесняйтесь. А мы покурим пока пойдём.
Менты вышли. Немая сцена затягивалась. Игроман молча засуетился, собрал манатки и испарился. Проштрафившаяся сидела на стуле, куда её кинули, плакала и косилась по сторонам. Даже как-то по-человечески стало жаль бедолагу, вне зависимости от того, что натворила она. Мы с Магой переглянулись. Московская ночная жизнь начиналась… И только я собрался сказать нашей гостье что-нибудь ободряющее, как неожиданно омоновцы вернулись, хотя по времени мы явно не должны были ещё управиться.