Наконец дверь открылась, и на пороге появился сам генерал Кошко! Он вошёл в хорошем настроении, с лёгким румянцем на лице, быстрым движением сбросил с себя шубу на руки какому-то безмолвному полицейскому чину и, потирая с мороза руки, бодрым шагом направился к Филиппову, поднявшемуся из-за стола ему навстречу. Видно было, что Кошко искренне рад этой встрече, – ведь он очень уважал этого человека не только за его деловые качества, но и питал к нему самые тёплые чувства как к другу и наставнику! Но теперь Аркадий Францевич, поскольку уже был введён в курс предстоящей работы, намерен был приступить к делу сразу же. Поэтому, радостно поприветствовав хозяина кабинета крепким рукопожатием, Аркадий Францевич с оптимизмом обратился к нему:
– Рад видеть Вас в добром здравии, Владимир Гаврилович! Прошу Вас, рассказывайте всё по порядку, а я тем временем буду просматривать фотографии!
Разговор предстоял долгий, и потому сначала оба удобно устроились за необъятным столом Филиппова.
– Итак, – приступил к рассказу хозяин кабинета, – безрадостная картина этого дела такова. Первой погибла танцовщица кабаре «Медуза» Черкесова Алиса Кондратьевна, двадцати семи лет от роду. Это случилось третьего сентября 1910 года. Она вернулась из кабаре домой поздно вечером, в свою маленькую однокомнатную квартиру, которую снимала на Зелёной улице, поближе к работе. А утром соседка по площадке, Устинова Ульяна Дмитриевна, обнаружила её уже мёртвой, – когда отправилась на работу, то обратила внимание на приоткрытую дверь квартиры Черкесовой. Она заподозрила неладное, но уходить не стала, а заглянула внутрь и окликнула свою молодую соседку, однако Алиса не отозвалась. Тогда Устинова осторожно вошла в квартиру Черкесовой и увидела её, неподвижно сидевшую за столом. Казалось, что та задремала, положив голову на руки, скрещенные на столе. Однако, подойдя поближе, Устинова поняла, что Черкесова мертва, и тело её уже было холодным. Вот фотография, взгляните, пожалуйста, – Владимир Гаврилович выбрал из пачки фотографий один снимок и подал его Аркадию Францевичу. – Приехавший медик констатировал смерть от укола – передозировка морфия. При опросе работников кабаре все девушки говорили, что Черкесова в последнее время стала жаловаться на достаточно сильные боли в суставах, и это её очень беспокоило. Поэтому первоначальное предположение было таково, что она, возможно, поставила себе обезболивающий укол и не рассчитала дозу. Однако шприц в квартире Черкесовой не обнаружили, поэтому версия самоубийства сразу отпала. Нам удалось выяснить, кто был у неё накануне, – это был её поклонник, – военный, пехотный капитан Карсавин Эдуард Артамонович. Его видел дворник. Карсавин пришёл к Черкесовой в десять часов вечера, а вышел от неё в начале двенадцатого. Но обвинение ему предъявить не смогли: у него не было причин убивать Черкесову, да и с медикаментами он никаких дел не имел. И кроме всего прочего, после его ухода Черкесова была ещё жива, так как, проводив его, она сразу же зашла за солью к своей соседке Устиновой. А утром та же Устинова нашла её мёртвой и сообщила об этом в полицию. На всякий случай мы эту соседку тоже проверили, но тут всё чисто: Устинова Ульяна Дмитриевна, пятидесяти семи лет, одинокая, в списках полиции не значится, работает при церкви и к медикаментам нигде никакого доступа не имеет. С Черкесовой отношения были нормальные, добрососедские, никаких ссор и скандалов между ними не случалось. При осмотре квартиры Устиновой ничего подозрительного обнаружено не было – ни шприцов, ни морфина, никаких других медицинских принадлежностей.