Страница 7
Из большой и мирной дедушкиной семьи перед войной оставалось 7 человек. Из них 6 нетрудоспособных: бабушка, мать, болезненная от переживаний и труда, всю жизнь ожидавшая смерти и буд. жизни, и четверо малолетних детей. Покойный отец от завода получал 200 грамм хлеба к обеду, а мы с «0» условных показаний, «бурьяном» и отходами от спиртзавода «бардой». Немножко помогала тетя, которая в войну тоже потерпела катастрофу.
Страница 8
Немцы при отступлении сожгли все ее достояние и вырубили сад. А ее прострелили в живот и эвакуировали вместе с ее малолетними детьми и старушкой матерью. Дети довезли ее до нашего двора, где она и скончалась, приняв напутствие от священника. Погребена в нашем же саду. А за ней отошли мои младшие сестра Нина и братик мл. Иоанн – умерли от дифтерита в Великий пост 1943 года. Погребены в том же нашем саду, а за ними последовала и другая тетя Наталия – старшая сестра матери.
Страница 9
Умерла осенью 1943 года от сыпного тифа, свирепствовавшего во время войны, а через полгода преставилась и бабушка, не выдержав до победного конца испытания. С начала 1943-го и до следующей весны в нашей избе было отпето 5 покойников. Из бывшей большой семьи до последнего текущего года (1990. – Прим. авт.-сост.) оставалось, кроме меня, только 2 человека – престарелая мать, инвалид 2-й группы и брат Леонид – 1-й группы.
Страница 10
Леонид, после освобождения Сумской области, был недообучен разминированию территории и при разминировании полей просчитался, был смертельно ранен и чудесно остался жив до сего дня, получая пенсию самую минимальную – как неимеющий рабочего стажа и специальности, доставляющих инвалиду привилегию и лучшее обеспечение.
Я с 14 лет – пономарь при сельской церкви, а с 18 лет – воспитанник М. Д. С. и студент академии. Монах – с 1953 года.