Ее улыбка неожиданно согрела Чиро, и он улыбнулся в ответ.
Пока Чиро кидал землю в могилу, Энца кормила Спруццо кусочками колбасы. Земля ложилась ровными слоями, пока могила не оказалась вровень с другими. Когда Чиро закончил, Энца помогла ему оттащить в сторону глыбы песчаника, а потом сложила цветы на свежий холмик. Земля едва виднелась сквозь ковер из можжевеловых и сосновых веток, собранных прихожанками церкви. Энца взяла длинные ветви мирта из охапки, которую сама собрала сегодня утром, и обложила могилу по краю темной зеленью. Отступив, оглядела. Выглядит красиво, подумала она.
Пока Энца тщательно складывала церковный покров, Чиро очистил лопату и кирку.
– Я должен вернуть это священнику.
– Знаю. – Энца перекинула полотнище через руку. – Его используют на каждых похоронах.
– Ты гладишь покровы? – спросил Чиро.
– Иногда. Деревенские женщины по очереди гладят или готовят еду священнику.
– В Скильпарио нет монахинь?
– Только одна, она заботится о сиротах. На остальное ее не хватает.
Энца вывела Чиро с кладбища. Спруццо бодро трусил за ними.
– Я могу все отнести сам, – сказал Чиро. – Если только не хочешь показать мне дорогу.
– Дом священника прямо за церковью, – сказала Энца. – Как в любой деревушке любой итальянской провинции.
– Мне не нужно это рассказывать, я знаю.
– Ты учишься на священника? – Энца предположила, что это возможно, ведь одежда на нем была бедная, а многие как раз вступают на церковную стезю, потому что это хорошая альтернатива работе в шахте или другому тяжелому труду – например, ремеслу каменотеса.
– Я похож на священника? – спросил Чиро.
– Не знаю. Священники с виду ничем не отличаются от остальных.
– Ну, если одним словом, я никогда не буду священником.
– Так ты могильщик?
– Это в первый и, надеюсь, в последний раз. – Он понял, как это прозвучало, и добавил: – Прости.
– Я понимаю. Работа не из приятных. Меня зовут Энца.
– А я – Чиро.
– Ты откуда?
– Из Вильминоре.
– Мы ходим туда на праздник. Ты живешь в деревне или на ферме?
– В монастыре. – Его удивило, что он с такой готовностью признался, где живет. Обычно, разговаривая с девушками, он неохотно рассказывал им о Сан-Никола и о том, как рос.
– Ты сирота? – спросила Энца.
– Мать оставила нас там.
– Вас? У тебя есть братья и сестры?
– Брат, Эдуардо. Один. Не то что у тебя. Расскажи, как это вообще – такая большая семья?