И вот, повезло! Семеныч решил сначала в скупку только один лом отнести, прицениться. Замотал его в тряпку, чтобы в метро без ругани пропустили, и поехал.
В скупке народу не было, лишь одна толстая тетка скучала за прилавком. «Что у вас?» – с ходу спросила она. Семеныч, поднатужившись и слегка расставив ноги, как стрелок, поднял двумя руками сверток с ломом на уровень прилавка, так что один его конец уперся почти в живот тетки. К его удивлению приемщица, даже не притронувшись к свертку, сразу начала выкладывать на прилавок все деньги из кассы и даже почему-то мелочь. Семеныч сначала восхитился: «Во спец, на глаз вес определила!» Потом его сомнение брать стало, а не продешевил ли он? Тетка, видимо, в глазах у него это сомнение прочитала и говорит, почему-то шепотом: «Извините, больше нет.» Он спервоначалу было согласился, а потом видит, что та побледнела и еле дышит, от жадности видно, и решил товар лицом показать: «Да вы только посмотрите, какой он у меня красавец! Еще смазка заводская! Такой в дело пустишь, враз дорогу расчистишь!» Тут приемщица, как расторопный новобранец в траншею, враз рухнула за прилавок, и Семеныч с деньгами, от греха подальше, покинул негостеприимную юдоль, скорбя в сердце о преданном ломе.
Денег ему хватило ненадолго – купил долгожданный домишко в деревне под Мытищами, да подержанный Запорожец, чтоб утром на трудовую вахту поспевать. Сейчас Семеныч все корит себя, что настоящую цену так и не узнал. Но уж когда в следующий раз в скупку соберется, то поторгуется по-настоящему, без спешки. Торопиться-то некуда!
Жители Выборяндии почему-то почувствовали себя как-то не так. Один, например, вдруг из штанов выскакивать начал. Идет по улице, вдруг слышит, ему кричат,
– Господин без штанов, это не ваши штаны на тротуаре валяются?
Смотрит, точно его – две заплатки сзади чуть пониже ремня, в левом кармане акция инвестиционного фонда «1-й то ли Супербезнадежный, то ли Супербезденежный МИФ», куда он свой ваучер вложил, о чем теперь горько сожалеет – сосед свой хоть с толком использовал, пропил, да еще и посуду потом сдавал. И еще там лежит фотография одного рыжего, из газеты вырезанная, чтоб при встрече опознать. После встречи он ее выбросить хотел, поскольку она бы от оригинала уже сильно отличалась.