Первый раз огреб я через неделю по приезду.
Подошла моя очередь заступать дежурным по роте. Ночь прошла без происшествий, подошло время подъема.
– Командуй, – сказал я Зайцу.
– Вэ-э-э-этараяротапа-а-а-А-А-А —ДЪЕ-О-О-О-М! – Зайцевская манера орать команды с поста дневального походила на то, как в ринге представляют боксеров.
– Завали хлебало! – отозвался третий взвод, поголовье «крутых и дохрена отслуживших» в котором превышало половину.
Заскрипели шконки, захрустели в расправляемых молодых плечах суставы, захлопали портянки. Народ, кто не видел в себе выдающихся заслуг и особенностей, вылазил из палаток и брел к забору на перессык.
Утренняя зарядка – святой армейский ритуал во все времена – в батальоне «Пьяные Винни-Пухи» не практиковалась. Только разведвзвод, в тех редких случаях, когда не уходил в ночь по своим неведомым делам, выбегал на пробежку. Бегали они, отжимались и подтягивались в бронежилетах, чем недвусмысленно подчеркивали свою принадлежность к элите.
Остальной же люд время до завтрака коротал как придется. Кто-то находил в себе силу и решимость сходить до умывальника умыть рожу, кто-то, удовлетворив неотложные физиологические потребности, возвращался к актуальным и досыпал поверх заправленной кровати, кто-то уже озадачился тем, что котелок его за ночь вырастил ноги.