Я ведь верил своим глазам, рядом с Пикой шел
человек. Вместе с её хантом к нам приближался худощавый парень с
очень волосатыми ногами. Прическа такая словно его током
шандарахнуло.
Но все это меркло перед его нарядом. Он был в
кедах, высоких белых носках и женском розовом халате. Легкий такой
атласный халатик, не достающий даже до колен. А на голове, словно
вишенка на торте, красовалась пиратская треуголка.
Я даже не сразу из-за этого обратил внимание,
что он тащил позади себя на веревочке полноразмерный макет
корабельной пушки на деревянном лафете. Да, той пушки, что ядрами
стреляет.
— Может и прозвучит по-идиотски, но они могут
тебя защитить практически от всего кроме самих себя. Люц,
постарайся, чтобы один из них тебя случайно не прикончил, просто не
отходи от меня, — Фин по-прежнему смотрел в сторону приближающихся
хантов.
— Не отойду.
— Про Руди ты понял, если ничем не угощаться,
то не пострадаешь. Наиболее высокая вероятность сдохнуть — это
попасть под раздачу Пики. Расклад такой, хоть ее хант и
антропоморф, но всё равно это нихрена не человек. И получить
высокую синергию попросту нереально. Отсюда и задержки между
реакцией ханта на мозговые импульсы Пики. Добавь сюда врожденную
низкую ловкость, и мы получаем охренительно мощного, но неуклюжего
персонажа.
— Просто я совсем не понимаю, как вы
умудряетесь сражаться, учитывая всё это…
— Там все просто, как только начнется замес,
сразу поймешь.
Из рассказа Фина стало понятно, что играть
Пике было довольно сложно. Почти все свои усилия девушка
прикладывала, чтобы ударить противника, не зацепив брата. Громила
был хантом для сражений на средней и близкой дистанции. Огромная
сила и крайне низкая ловкость вынуждали наносить урон по площади.
Иначе попасть во врага не получалось.
Именно поэтому Пика набирала в руку горсть
металлических обрезков-горошин и швыряла ими. В такой ситуации о
выцеливании не могло быть и речи. Прицельность стрельбы
ограничивалась направлением «куда глаза глядят», то есть лишь прямо
перед собой.
Никаких хитроумных крученых бросков. И без
этого иногда снаряды даже прямо запустить не удавалось. Ладонь
могла раньше на секунду-другую раскрыться, либо позже, увы,
синергия и крохи ловкости. И картечь уходила куда-то в сторону в
молоко.
Рассказывать мне о том, что случалось, когда
она попадала по цели, было излишним. Я своими глазами видел, что
стало с тварями на кирпичном заводе.