- Почему же не спрашивал? - интересуюсь вскользь, делая вид, что полностью погружена в рисунок.
- Думал, что тебе так понравилось вести светскую жизнь, что это отошло на второй план.
Я оказываюсь не в силах сдержать горький смешок. Не давая себе времени задуматься, быстро бросаю в ответ:
- Интересно, о чем еще ты думал?
Его рука ложится на мою и требовательно ее сжимает. Подчиняясь этому жесту, я поднимаю на него взгляд и тогда Ян говорит:
- Главное, о чем я всегда думал - это о том, чтобы тебе было хорошо.
У меня внутри образуется какое-то мучительно-тянущее чувство. Хочется откинуть голову назад и издевательски рассмеяться. От понимания того, как самые лучшие побуждения порой способны увести в совершенно неверную сторону. Ведь разве не хотела и я сама того же? Чтобы ему было хорошо? Но, кажется, выбрала совсем не те способы достижения цели. Я тянулась к запредельным высотам, пытаясь стать равной Яну, в то время как мне следовало быть прежде всего - собой.
Замечаю, как взгляд мужа спускается к альбому в моих руках. Он удивленно поднимает брови:
- Это же…
- Это мы, - заканчиваю отрывисто.
Да, это действительно мы, образца пятилетней давности. На рисунке нет лиц, лишь два силуэта под одним зонтом, стоящие на Карловом мосту в Праге. Надежно скрытые за пеленой дождя, как за ширмой, отрезающей нас от всего мира.
- Как мы это допустили, Рита? - тяжело выдыхает Ян, не отводя взгляда от рисунка.
Он не уточняет, но я прекрасно понимаю, что имеет в виду. Вдруг начинает казаться, что оба мы - заложники своих демонов, но вместо того, чтобы бороться с ними сообща, только мучаемся поодиночке.
- Куда важнее, что мы будем теперь делать, - отвечаю едва слышно.
И вдруг улавливаю какой-то шум из кустов. Оттуда резко выныривает голова оператора, а следом за ней - рука, и он одобрительно показывает нам большой палец: