Игра Народа.
Клинки свистели в воздухе. Жизнь игравшего зависела от быстроты реакции, хладнокровия, и ничто другое не могло дать шанс выжить в этой Игре.
Он почувствовал, как отхлынула от лица кровь. Он понял, почему они с таким сожалением смотрят на него, когда он задает свои глупые вопросы.
Подхвати новый ритм, дитя Народа: стань одним из нас, прими новые условия жизни, прими, прими.
Шон'ай!
Душа его исторгла вопль; Ньюн все понял. Все из живущих во Вселенной мри узнают, в каком положении находится их госпожа. Они придут, они придут отовсюду, чтобы бороться, чтобы сражаться.
Пана хранятся в Эдуне Кесритун.
Круг игроков широк, и смертоносные клинки летают не так уж часто. Но в каждой игре формируется свой ритмический рисунок, и только лучшие игроки не поддаются его гипнотизму.
Интель бросила лезвие. И теперь наступила очередь других.
Первая из двух лун Кесрит показалась над горизонтом. Звезды туманным поясом пересекли небосвод. Стало холодно, но Ньюну не хотелось возвращаться в эдун, возвращаться к ежедневной рутине. Только не сегодня вечером. Только не после этих мыслей. Старший из кел'ейнов, конечно, заметит его отсутствие, будет искать и найдет его здесь. Он, конечно, позволит ему остаться. Ведь теперь в эдуне по вечерам делать нечего – ешь и ложись спать. С тех пор, как стало ясно, что войне конец, там больше не пели песен. Они теперь подолгу сидели вместе и говорили между собой, не принимая его в беседы. Может быть, подумал он, они даже рады, что его нет.
Гейзер, который назывался Сочай, выпустил облако пара, похожее на огромный букет белых перьев. По его выбросам можно было проверять часы регулов. Подчиняясь ритму этих выбросов, жила планета, и теперь эти выбросы отмеряли время, которое остается до прихода землян.
Но впервые с того дня, как он услышал об окончании войны, Ньюн испытал какую-то зловещую радость, чувство того, что его Народ еще может кое-что сделать, что победа землян в войне еще не окончательна.
На небе взошла новая звезда, затмившая светом все остальные. То было какое-то предзнаменование. Ньюн с любопытством смотрел на нее. Все в нем оживилось – происходило что-то новое, необычное. На Кесрит корабли обычно не спускались ночью, они дожидались утра на орбите.
Он смотрел, как разгорается новая звезда, и в нем вырастал страх – и надежда. Он не знал, что несет Народу эта звезда, и ему не хотелось верить, что это лишь всего-навсего какая-то часть плана регулов, направленного на уничтожение Кесрит.