– А что, если мой брак закончится, как твой?
– В моем браке нет ничего плохого, – отрезала Лила, выдувая в окно кольцо дыма.
– Вы спите в раздельных комнатах.
– В высшем свете все спят в раздельных комнатах.
– Но когда вы только поженились, этого не было, – не унималась Эди. – Я часто видела, как отец тебя целовал, а однажды – как поднял тебя, перекинул через плечо и буквально взбежал по лестнице.
Последовало молчание.
– Ты не должна была этого видеть.
– Но почему? Я плохо обращалась с тобой, но в душе была рада видеть отца таким счастливым. Почти хмельным от счастья.
– Вот тебе и брак. В одну минуту пьян от счастья. В другую – равнодушен, – заметила Лила.
– Не могу представить Кинросса пьяным от счастья. А ты?
– Могла бы ты представить отца пьяным от счастья, если бы не видела доказательства собственными глазами?
– Нет.
– Временное помешательство, – грустно вымолвила Лила. – Джонас пришел в себя и понял, что я легкомысленная дурочка. Вот и все.
– Но ты не легкомысленная дурочка.
– Только прошлой ночью я слышала это из надежного источника.
– Отец так сказал?
Эди сняла тряпку со лба, привстала и мутными глазами уставилась на мачеху. Голова ужасно болела, но все же она смогла рассмотреть несчастное лицо Лилы.
Та затушила сигару и вернула розовый мундштук в оловянную коробочку.
– Я позвоню Мэри, пусть поможет тебе снять корсет и лечь под одеяло. Хочешь прохладную ванну?
– Да. Но ты очень расстроена, Лила?
– Всего лишь приступ меланхолии, – ответила та, садясь на край кровати. – Мне не по себе при мысли о том, что скоро придется расстаться с тобой. Позволь потрогать лоб.
– Теперь, когда я почти замужняя женщина, расскажешь, куда отец ходит по ночам? Я имею в виду, есть ли у него любовница?
– Я не спрашивала.
Лила прикусила губу, прежде чем признаться:
– Не хочу знать. Господи, да ты вся горишь. Нужно тебя немного охладить. – Она дернула за шнур сонетки.
Мысли Эди по-прежнему разбегались. Она не была способна ни на чем сосредоточиться.
– Как выглядит Кинросс? Вблизи, я имею в виду.
– Свирепо-мужественным. Красив чисто мужской красотой. Плечи широкие, как у лошади-тяжеловеса, мускулистые бедра. Хотелось бы взглянуть на него в килте. Как полагаешь, он наденет килт на свою свадьбу?
– По-твоему, у него есть чувство юмора?
Тут Эди затаила дыхание, потому что, по ее мнению, это было самым главным качеством в человеке.