Я подобралась ближе, держа пистолет двумя руками. Дернись он – я бы снова в него выстрелила. Глаза у него таращились, широкие и бессмысленные, как у полицейского на лестнице. Может быть, он и правда мертв, но…
Я всадила вторую пулю рядом с дыркой у него в голове, и еще одну чуть пониже второй дыры в груди. Можно было бы пистолетом прострелить насквозь ему голову и сердце, но грязи будет много, и случайно можно прострелить пол навылет. А Смит или Зебровски могли вызвать подкрепление. Нехорошо, если случайно подстрелить копа на другом этаже. Пули не всегда уважают полы и стены. Нужен мой вампирский комплект из машины.
– Ты детей застрелила! – кричал на меня Смит.
Мне не хотелось отходить, когда голова и грудь у вампира все еще целы, поэтому я нагнулась, взяла вампира за спину джинсовой куртки и потащила к другим убитым вампирам. Смит шел за мной, норовя то ли ссору затеять, то ли непонятно что. Я бросила вампира рядом с телами подростков, теперь я видела всех сразу. Если кто из них шевельнется, буду стрелять еще.
Смит даже толкнул меня в плечо, заставив чуть податься назад.
– Ты, блин, застрелила их! Детей убила!
Я глянула на него сердито, но присела возле подростков и оттянула губы у первого тела, обнажив клыки. Показала Смиту клыки второго.
– Ты знала, что они вампиры? – сказал Смит.
– Ага.
Его гнев сразу угас, и вид стал смущенный.
– Они на нас бросились в дверях. Перри вбили в стену.
– Он сильно ранен? – спросила я, поднимаясь от кучи мертвых.
– Могут быть переломы плеча и руки.
– Пойди, Смит, посмотри, как там твой напарник.
Он кивнул и пошел смотреть. Зебровски подошел ко мне, не отводя пистолета от стоящих на коленях подростков. В этой группе не было взрослых лиц. Наклонившись ко мне, он шепнул:
– Ты как-то говорила, что когда некромантия у тебя включается на полную, ты не всегда можешь отличить вампира от слуги.
– Ага.
– И ты не знала, вампиры они или нет, пока их не застрелила, – сказал он тихо.
– Не знала.
– Ты когда Смиту показывала, проверяла, есть ли клыки?
– Нет, я знала, что это вампиры.
– Откуда?
– Посмотри на раны, – сказала я.
Он посмотрел.
– И что?
– Кровь не такая, – объяснила я.
– Не вижу разницы.
– Слишком густая. Человеческая кровь чуть пожиже, даже кровь из сердца.
Он глянул на меня, снова на задержанных.
– Черт, Анита. А ведь жуть, как подумать, что ты это знаешь.