Через полчаса, когда последняя вкуснейшая и сочная мякоть гарцонских яблок была мной великодушно ликвидирована, дядя Дюльер вовсю трудился над приготовлением крема для бомфри.
Мне было велено отдыхать, чем я и занималась, хотя и устать не успела.
— Дядя Дюльер, а расскажите что-нибудь о милорде, — попросила, подперев подбородок ладонью. — Чем он занимается? Кто он? Вы ведь наверняка всё знаете.
— Всё знать никому не дано, — он бережно взбивал крем. — Я давно работаю у милорда. Сперва трудился на кухне его матери. Когда он подрос и занялся самостоятельной жизнью, стал поваром милорда.
— Так вы его помните ребёнком? — закинула в рот орешек. — И каким он был? Капризным, нахальным драконёнком?
Дядя Дюльер засмеялся.
— На удивление — нет. Он был рассудительным. Всегда приходил на обед с серьезным, сосредоточенным лицом. С книгой в руках, каждый раз с разной. Ни за что не отдавал, нет. Матушка его ругала за это. Я даже пытался обменять книгу на шоколадный мурсонье — его любимый десерт. Не согласился.
— Читал за обедом?
— Каждый день, — кивнул дядя Дюльер. — Бывало и про еду забывал. Так и уходил не притронувшись к блюдам.
— Он, наверное, хорошо учился?
Повар покачал головой.
— Терпеть не мог школу! Отметки болтались на уровне ниже среднего. Однажды он устроил забастовку, чтобы не возвращаться туда после выходных. Утверждал, что преподаватели ничего не смыслят в точных науках. Сорвал несколько уроков, доказывая учителю, что тот не прав и в книгах, которые он прочитал и досконально изучил, написано по-другому.
Дядя Дюльер смеялся и я тоже.
— Нелегко с ним было?
— Нет, вовсе нет, — возразил повар, — он вел себя достойно с прислугой. Никогда не позволял себе оскорбительных слов. Даже помогал. По собственному желанию.
Внимательно слушала, не перебивая дядю Дюльера, и грызла орешки.
— Заставить что-то делать против воли — нет, нет. Невозможно! Невозможно. Он не станет отнекиваться, ругаться, кричать, — нет. Он просто развернется и уйдет, — всё! — дядя Дюльер улыбнулся своим воспоминаниям. — Много у них с матушкой было скандалов. От неё ему редко удавалось уйти молча.
— А отец?
— Отец погиб, когда милорд был совсем маленьким. Он и не помнит его толком. Хороший был человек, — улыбка Дюльера сделалась печальной.
— Я не знала, — нашлась, сев ровнее.