– Ты не заслужила этого всего, – Тимур крепко прижал меня к себе. – Мне нет оправдания, я, действительно, поступил как последний мерзавец.
– Тимур, – мой голос уже становился натянутой струной, – я давно не держу на тебя зла. Два года назад я готова была разорвать тебя на куски, но потом просто остыла. Все в прошлом. И, Тим, – я подняла на него свои глаза, – больше мне не хочется это обсуждать. Дай насладиться вечером!
– Я тебя понял, – вздохнул Покровский. – Ты счастлива, Лина? – Тимур смотрел в глаза, а у меня было такое чувство, что заглядывал он куда глубже, видя все, что творилось в моем сердце.
– Очень, Тимур, я очень счастлива. У меня есть все, что нужно для этого. Мой медвежонок, мои любимые люди, дорогие друзья, – я перевела взгляд на приближающегося к нашему столику Руслана, – работа, от которой я получаю большое удовольствие, так что всё отлично.
– Я рад, Лина, – мне послышалась в его словах некая горечь. До конца танца Тимур больше не проронил ни слова, и только в самом конце, когда музыка закончилась, мужчина нарушил молчание, задав неожиданный вопрос.
– Ты любишь его? Он отец твоего сына? – спросил он, а во взгляде читалась надежда. Похоже, это была надежда на отрицательный ответ.
– Конечно! – воскликнула я слишком громко и несколько эмоционально. Это был ответ на первый вопрос, разумеется, я люблю Руса как друга, но Тимура это не должно касаться. – Руслан – прекрасный человек. Он столько сделал для меня, и я бесконечно благодарна ему за все.
– Понятно. Рад, что у тебя все отлично, – Покровский выдавил из себя улыбку. – Я пойду, Лина, пообщаюсь с коллегами.
– Конечно, Тимур, думаю, нам уже пора.
– До вторника, – глаза Тимура потемнели, мужчина пристально разглядывал меня, и от его взгляда мне стало не по себе.
– Ах, да, – я легонько стукнула себя по лбу, – совсем вылетело из головы. Ладно, я пойду.
И развернулась, чтобы уйти, но крепкая рука Тимура все еще не отпускала. Мужчина притянул меня к себе и обнял так, будто от этого объятия зависела его жизнь. Я чувствовала стук его сердца, и мне казалось, что оно вот-вот выскочит из груди. Мы находились в непозволительной близости друг от друга, и я мягко отстранилась, после чего улыбнулась и направилась к своему столику.