Искусно расписанные стены и потолок создавали впечатление толщи
воды вокруг. Возле причудливо перевитых между собой кораллов
светились стайки рыб и медуз, а по всему полу ползли незнакомые мне
морские обитатели. Везде висели зеркала, а между ними стояли резные
шкафчики, наполненные сотнями разноцветных склянок, расчёсок,
гребешков, и множеством необычных предметов. В дальней части
купальни расположились несколько лежанок, каждая из которых, судя
по виду, состояла из тысяч слоев шёлка вроде того, что закрывал
вход.
Бассейн в виде раковины выглядел просто потрясающе. Я с
восхищением смотрела на изящные линии и завитки, вырезанные
искусным мастером в неизвестном материале. Было хорошо видно игру
перламутровых сполохов на внутренних стенах. Вода, непривычного
голубоватого оттенка, оставалась кристально прозрачной, и я с
наслаждением сбросила грязную, насквозь пропахшую кисловатым
запахом лларгха одежду.
В отличие от тёплого пола, воздух внутри, мягко говоря, освежал.
Поежившись, я взошла по небольшой лесенке с тонкими перилами и,
сделав шаг, опустилась вниз, прикрыв от наслаждения веки и лениво
отметив, что жидкость очень нежная, хотя более плотная чем обычная
вода. Она обволакивала тело, двигаясь так, будто, живёт своей
собственной, странной жизнью. Я открыла глаза и вскрикнула. Она
действительно оказалась «живая» – медленно поднималась на мои
торчащие колени, ползла по шее, согревая и легонько массируя кожу.
Вытянувшись, я расслабила все мышцы и уставилась в потолок. Рисунок
ожил. Раздался плеск, на его поверхности заиграли лучики света.
Весело пропрыгала стая мелких рыбёшек, преследуемая быстро
плывущим, крупным веретенообразным хищником, чья тень закрыла
ванну. Я вздрогнула, и картинки снова стали неподвижны.
«Настоящее блаженство»! - подумала я, но вслух сказала совсем
другое: - Надо выходить.
Воображение рисовало, как устав ждать, сюда врываются слуги, сэр
Руфер или сам принц. С печальным вздохом я встала и едва сдержала
восторженный возглас. Кожа слегка светилась. Исчезла въевшаяся в
неё пыль, она стала мягче, словно её намазали чудодейственным
кремом.
Рядом с лесенкой, на небольшой, покрытой тёмным лаком стойке
висели полотенца всех цветов, размеров и форм. Крупные с длинным
густым фиолетовым ворсом. Чуть поменьше – с ворсинками покороче и
гораздо светлее, и совсем маленькие – круглые. Справа, на высокой
вешалке, болталось нечто, отдалённо напоминающее взорванный изнутри
рулон ваты.