– Работай, – милостиво разрешает Морозов. – Мы к себе пойдем.
Нормальный поворот! Вообще ничего не спросил. Не выяснил. Просто тянет за локоть и улыбается.
А я, словно под гипнозом, поднимаюсь с дивана. Тимофей живо обнимает меня за талию и командует, не принимая отказа.
– Давай, Лерочка. Помогу тебе дойти!
18. Контакт зафисирован!
Тимофей
- Не трогай меня, - уворачивается Лера, как только мы входим в палату.
- Почему это? – улыбаясь, мягко касаюсь ее волос. Изучаю эту новую для меня женщину.
– Мне неприятно, - отстраняется она. – Мы, по сути, чужие люди…
Ах, вот оно что!
- Прости, - демонстративно убрав руки, отхожу в сторону.
Меряю шагами комнату. Раздраженно кошусь на женщину, сидящую на краешке дивана. Все та же худышка с наивными глазами и копной каштановых волос.
Только теперь мать моих детей! Неприступная и испуганная.
Пытается не смотреть на меня. Но выходит плохо. Наши взгляды то и дело соприкасаются ненароком. Не знаю как ей, а мне - серпом по всем местам. Сдерживаюсь. Стараюсь не выдать себя.
Лера отворачивается первой. Прячет заплаканные глаза. Суетливо поправляет халатик на груди. Дрожащими пальцами убирает за ухо маленькую прядку. Нервничает.
Аж обалдела, когда увидела. До обморока, блин!
Нашла злодея!
- Почему сразу не сообщила? Я вроде тоже имею отношение… – роняю язвительно.
Обычно с выдержкой у меня полный порядок. Но сейчас немного обалдел от обиды.
Эх, Лера, Лера! Зачем ты так?
- Откуда… - сложив руки на груди, тянет растерянно.
- У меня везде свои люди, - перебиваю, усмехаясь. – Думала, не узнаю? Серьезно?
- Ты же меня бросил, - шепчет еле слышно. Жмется в угол дивана. Прикусывает губу, чтобы не разреветься. – В черный список занес…
- Ерунда какая-то, - отрезаю нетерпеливо. – Никуда я тебя не вносил. Ты просто пропала…
В груди внезапно сдавливает от охватившей ярости. Даже дышать тяжело.
«Стоп! – останавливаю сам себя. – Не кипятись. Потом с Даном в спарринге пар выпустишь. А сейчас выдыхай, Морозов! Ты же Отмороженный Фей. Нафеячь что-нибудь!».
«Уже нафеячил, не разгребешь», - усмехаюсь мысленно. Голова трещит от нервяков.
А каково Лере?
Ей вообще нельзя волноваться. Витя меня сто раз предупредил. Чувствую себя сапером на минном поле. Не надавить, не ошибиться. Если рванет, то всем трындец.
Снова взглядом упираюсь в растерянное бледное личико.