— В Миллер…
— Ну, вот и отлично! Как раз зайдете в Пите! — довольно
оскалившись, сказал Орвист. — А чтобы у капитана Тарта не было
мыслей, что его нагло используют, он сейчас кликнет служку, чтобы
принесли какой бумаги или пергамента, да перо с чернилами. И трое
простых путников дадут капитану очень простую, но приятную
расписку.
Орвист пальцем подцепил цепочку на шее и продемонстрировал один
из жетонов — отцовский, графский.
И дураку было понятно, что мы предлагали в качестве платы за
проезд вексель, который Тарт сможет обналичить в любой купеческой
гильдии Клерии, а если с процентом — то и за ее пределами.
Обстряпали наши дела мы в рекордно короткие сроки. Виконт дал
расписку на шестьдесят золотых — огромная сумма для простого
человека — после чего Тарт быстро провел нас на свой корабль, и
выделил собственную каюту. Было тесновато, но после лачуги, в
которой мы ютились втроем — более чем прилично.
Основным условием нашего уговора было инкогнито, так что о
пассажирах команда узнала, только когда мы вышли в море, то есть
донести кому-либо уже не представлялось возможным.
На этот раз я внимательно прислушивался к мыслям каждого моряка,
не поднимая ментальные барьеры ни на секунду. Все было тихо и
спокойно, да и посланникам Республики тут было взяться неоткуда.
Ну, несколько матросов доносили изредка нескольким купцам о том,
чем и как занимаются, что куда везут и так далее, но это не шло ни
в какое сравнение с той операцией, которую провернул Бренн против
нашего посольского судна.
По словам Тарта, до Пите было около двух с половиной недель пути
— если повезет с ветром и не придется махать веслами, то чуть
быстрее. Так что общее напряжение, которое держало нас, будто в
тисках, с того момента, как мы отчалили от рыбацкой деревушки и
отправились в Галес, стало спадать. Вообще, обернулись мы идеально:
в самом городе пробыли, в лучшем случае, часа полтора, сойдя с
одной лодки — маленькой, рыбацкой, и пересели в другую — большую и
купеческую.
Окончательно меня накрыло, когда на горизонте, по левому борту,
показались очертания столицы Клерии. Оба форта, закрывающие гавань,
поднимающийся вверх город, величественная королевская цитадель,
которая, будто корона, венчала всю столицу. Я никогда не видел Пите
с такого ракурса и был впечатлен. А еще это означало, что наши
злоключения подходили к концу.