– Оказавшись внутри, мы будем пытаться решить сразу две задачи:
заручиться поддержкой Зиолы и выгнать вон всех посторонних. Айван и
Сейра нам в этом помогут. Техническая часть на Чаке.
– Чем народ распугивать будем? – техник потер руки в
предвкушении веселья, – дым, вой, свет, гром небесный?
– Полагаю, что дыма будет вполне достаточно, я больше полагаюсь
на силу Найдиного голоса. Надеюсь, что она сможет уговорить их
по-хорошему. Не впервой уже.
– Сделаю что смогу.
– Вот и славно! – Риккардо хлопнул рукой по бумагам, подводя
черту под всем сказанным. – Потом мы выгружаем оборудование,
обживаем наш новый дом и готовимся к следующему дню. Все как
обычно.
– Еще одна бессонная ночь! – донесся стон от пульта
управления.
– Отсыпайся сейчас, пока есть такая возможность, – по-дружески
посоветовал пилоту Чак.
– Разве в этом стручке можно нормально поспать?! – тот
заворочался, пытаясь найти приемлемое положение в облегающем
кресле. – И я почти уверен, что кто-нибудь из вас обязательно будет
храпеть!
На следующий день Чак приступил к монтажу и наладке
осветительной и звуковой аппаратуры. Поскольку Риккардо дежурил на
связи с передовым отрядом, а Найда заперлась в единственной каюте,
где прорабатывала свою роль, то в качестве подопытного кролика
пришлось выступить Шимаэлу. Он, правда, не горел особым желанием
травмировать свои органы чувств, но к этому времени уже совершенно
одурел от безделья. Посадка еще с утра была неоднократно
отрепетирована в имитационном режиме, а ноющая спина молила об
отдыхе от жесткого кресла.
Если в округе и водилась какая-то живность, то к вечеру здешние
леса наверняка были ею в панике покинуты. Следуя указаниям Чака,
Шимаэл с обреченным видом переходил по поляне с места на место и,
сморщившись, с разных точек наблюдал за извергающимися из
распахнутого люка потоками густого дыма, туго набитого
ослепительными световыми лучами. Время от времени безоблачные
небеса содрогались, и откуда-то сверху на его голову обрушивалось
громогласное: «Раз, раз, раз… проверка, раз, два, раз…». Помимо
этого невидимый небожитель также кашлял, шмыгал носом, что-то
бормотал и время от времени, когда аппаратура начинала куролесить,
взрывался фонтанами отчаянной ругани.
Таким образом Шимаэл развлекался до самого вечера. К исходу дня
он почти оглох, а перед его глазами плавали разноцветные пятна, но
все равно Чак остался недоволен результатом и собирался продолжить
завтра.