– Еще чего! – Чак взялся за дверную
ручку, но все же остановился.
– Я знаю, почему ты пришел именно ко
мне. Все остальные члены команды преданы Риккардо, и, обратившись
за помощью к кому-нибудь из них, тебе не удалось бы сохранить свою
затею в тайне. Ты раскопал что-то интересное и не хочешь ни с кем
делиться, а мое молчание ты рассчитывал купить. Так что давай уж,
рассказывай.
– Да пошел ты!
– Если ты сейчас сбежишь, то я сам
доложу капитану о твоих сомнительных фантазиях, и все твои секреты
станут общим достоянием, – увидев, что Чак заколебался, пилот
довольно осклабился. – Ну?
– Какой же ты засранец, Шим! – техник
раздосадовано захлопнул уже приоткрытую дверь.
– А то ты не знал? – Шимаэл,
торжествуя, сложил руки на груди. – Рассказывай.
– Я лучше тебе это покажу.
Спустившись в мастерскую, Чак
пропустил Шимаэла вперед и плотно притворил за ним дверь.
– У тебя здесь что, ураган пронесся?
– пилот разглядывал развороченные внутренности механизмов. – За что
ты их так?
– Неважно, – порывшись в ящике, Чак
достал длинный, покрытый ржавыми пятнами гвоздь. – Обещай мне, что
никому ничего не расскажешь.
– Я за бесплатно не болтаю, –
успокоил его Шимаэл, – довольствуйся этим.
– Ладно, я сам дурак, что связался с
тобой, – Чак вздохнул и протянул ему нож, найденный в ящике стола.
– Вот, познакомься.
– Симпатичная штучка, – Шимаэл
осторожно потрогал пальцем лезвие, после чего хмыкнул и аккуратно
сбрил ножом несколько волосков на запястье. – Острый!
– Не порезался? – Чак тем временем
зажал гвоздь в закрепленных на верстаке тисках, – жаль. Дай-ка
сюда.
Он крепко стиснул нож в руке, и не
успел Шимаэл опомниться, как техник резким ударом рубанул им прямо
по гвоздю.
– Ты что творишь, вандал?! –
воскликнул пилот.
– Утри свои слезы, – Чак снова
протянул ему нож, – и попробуй отыскать хоть одну царапинку.
– Не понял, – Шимаэл, приподняв очки,
внимательно изучил отполированное лезвие, сбрил еще пару волосков,
потом потрогал пальцем блестящий срез на оставшемся в тисках куске
гвоздя и озадаченно повторил. – Не понял. В чем здесь фокус?
– Лезвие покрыто тонкой, но очень
прочной пленкой. Я смотрел под микроскопом – ее толщина измеряется
десятками микрон.
– Из чего она состоит?
– Не могу пока сказать, у меня нет
возможности провести кристаллографический анализ. По твердости она
эквивалентна сапфиру, мне удалось поцарапать ее лишь алмазным
стеклорезом, – Чак указал на крохотную белую риску около рукояти, –
однако это покрытие удивительно стойко к ударным нагрузкам. Ты сам
видел.