– О праве ледовооких. Ты нарушил запрет, Вэль-Вира.
– Я ничего не нарушал!
– Нет уж, ты нарушил! И не один. Терпеть твой произвол у нас более не было желания, – грозно сказал Шоша. – Разве ты не знаешь, кем была Радна? Разве ты не знаешь, что она не была ни женщиной, ни гэвенгом?
Вэль-Вира вновь сел.
Да, он знал, что его любовь, его жизнь, Радна, не принадлежала ни к расе людей, ни к расе гэвенгов. Она была из тех существ, что уже давно не живут здесь – она была феоном.
Гэвенгам было строжайше запрещено брать в жены женщин-феонов. Вэль-Вира знал и это. Но вот откуда об истинной природе Радны пронюхали бароны Маш-Магарт? Ведь они видели Радну только в человеческом обличье?
– Но ладно бы только это, Вэль-Вира, – вступила Зверда. В ее голосе звучало безжалостное осуждение. – В конце концов твоя личная жизнь – не более, чем твоя личная жизнь. Если ты хочешь портить нашу линию и плодить ублюдков – ты волен поступать так. Это можно было бы терпеть, если бы ты не выделил ей доли «земляного молока»! И притом без нашего согласия!
– Она испила из чаши ровно два раза! Два раза, когда ей угрожала смерть! – возмутился Вэль-Вира.
– Два или двадцать два, не имеет значения. Ты нарушил закон.
– Я – вольный барон. Я сам устанавливаю законы. Я знаю, что можно и что нельзя, – без тени улыбки сказал Вэль-Вира.
– Да, ты барон. Но ты и гэвенг. Как и мы, – припечатал Шоша.
– Но из этого не следует, что вы, гэвенги, можете распоряжаться в моей жизни, словно в своей конюшне!
– Следует, – отчеканила Зверда. – Ты нарушил закон. И ты был наказан нашими руками.
– Но не ты устанавливала законы, по которым я живу! – яростно прохрипел Вэль-Вира.
– Не я. Законы гэвенгов установили ледовоокие.
Несмотря на показное спокойствие, Зверда, как и Вэль-Вира, была вне себя от ярости.
Под дверью в зал для аудиенций сидели трое. Дворецкий и двое телохранителей баронов Маш-Магарт. До них доносилась господская брань, крики и грохотание мебели. Разобрать слова было невозможно. Но и так можно было догадаться: хозяева не в духе.