Я кивнул, беря во внимание, все сказанное ими.
«Гаврил… значит тебя действительно можно было спасти?»
Я много чего натворил с момента его смерти. По указке Вируса я
выслеживал Игроков, и, раз за разом, Пожирал их, забирая себе их
силы. Но я даже не допускал что его можно будет вернуть.
— Спасибо вам, — посмотрел я на Акио и Тетсую. — Искреннее
спасибо. — склонил я голову.
Они оба выглядели удивленными. Создавалось ощущение, будто они
не ожидали что я могу быть столь вежливым.
— Это… — красноволосый даже немного засмущался, и посмотрел на
Тетсую.
А тот лишь улыбнулся, и подойдя ко мне, положил руку на
плечо.
— Зачем еще нужны друзья, если не чтобы помогать друг другу в
трудные минуты?
Мне стало действительно стыдно, что немногим ранее я сказал,
мол, они мне никогда друзьями и не были. И если Тетсуя благополучно
эти слова забыл, то вот куда более язвительный Акио жестоко
ухмыльнулся.
— Ты чего, Тетсуя?! Мы с ним не друзья! Он же сам сказал, что не
считает нас таковыми. И пофиг что мы там последние несколько
месяцев чуть волосы на себе не рвали, чтобы побольше разузнать об
этом Истоке, и сделать все по красоте…
Тетсуя благополучно проигнорировал его.
— Не слушай его, Виктор. Он рассказывал, что его головой вниз
роняли, когда он еще был ребенком. Похоже, последствия этого не
прошли даже когда он стал един с Бездной.
— Эй! — возмутился Акио. — Гаремодержателям слова не давали.
Я удивленно моргнул, смотря на перепалку двух четырехзначных.
Чтобы Тетсуя, да подколол кого-то? И хотя с самим Акио я не так
хорошо знаком, но понять его личность я уже успел – прямой и
упрямый, и чтобы он позволял кому-то себя подкалывать…
Немного опустив взгляд, я увидел двух девушек, вместе играющих в
«крестики-нолики». Одна совсем безэмоциональная, а вторая чуть
более энергичная, но тоже молчаливая.
Бездна и Вавилон собственной персоной…
«Похоже, я много чего пропустил… — пришла мне в голову мысль. —
Хотя, так даже лучше – я рад что эти двое подружились.»
То смятение и безразличие, которые по большей части не были
наигранными, теперь окончательно исчезли из моей головы. Пусть и
немного другим, но я стал самим собой из прошлого.
Если Гаврила можно спасти, то все в порядке, правильно? Незачем
злиться. Незачем переживать. Незачем убивать. Если его можно
спасти… нет, если я его спасу – то все это будет бессмысленно. Он
просто посмеется надо мной. Назовет паникером. И тогда…