Трясущейся рукой драконица потянулась
через стол и, взяв конверт, ощутила кончиками пальцев гладкость и
плотность бумаги. «Дорого», — промелькнуло у неё в мыслях. Взломав
королевскую печать с изображённым в профиль коронованным драконом,
она быстро пробежалась по тексту. Вежливо и кратко брат выражал
мысли по поводу предстоящего личного знакомства. Арис признавался,
что совсем недавно узнал о её существовании от их матери, леди
Лорэны, и сразу же принял решение написать сестре. Он приглашал её
ко двору и сообщал, что через пять дней к ней прибудут
сопровождающие.
Аккуратно выведенные чернилами слова
расплывались перед глазами от волнения. Алита поморгала и ещё раз
перечитала письмо.
— Раз мой брат стал королём, — тихо
проговорила Алита, — значит, я теперь... принцесса?
Она скривилась, произнося последнее
слово. Это всё напоминало детскую сказку с принцессой и драконом.
Хоть сама принцесса и была драконом, а если точнее, ледяной
драконицей.
Большую часть жизни Алита прожила
втайне, в окружении троих людей. За пределами замка о ней знала
одна единственная леди Лорэна. Причина, по которой та открыла столь
давний секрет, вызывала крайнее любопытство с тонкими нотками
страха.
— Да, выходит, что так. Это
подозрительно. — Глен вертел в руках письмо, предназначавшееся
супруге. — Одно радует: настало мирное время. Семь лет — долгий
срок. Королевство в упадке.
— Соглашусь, — кивнула Марта. — Но
меня куда сильнее тревожит судьба Алиты.
— А я очень рада, что наша девочка
наконец посмотрит мир, — кухарка крепко обняла Алиту со спины и
хмыкнула. — Моя милая, вы будете жить в Королевском дворце, у вас
будут слуги и дорогая одежда, и вам больше не придётся
работать.
— Наверно, но... А как же запреты?
Как же все эти годы? — сжимая руки Анны в качестве поддержки, Алита
посмотрела на Марту, но та не знала, что ответить. — Разве она не
отказалась от меня? И почему вдруг решила рассказать брату? И
теперь... Брат пишет, что она очень хочет видеть меня. — Драконица
поморщилась, слова давались тяжело и вязли во рту, как недоваренная
каша.
— Признаться, меня мучают те же
вопросы, что и тебя, — спокойно ответил Глен. — И я понимаю твоё
негодование, ты имеешь на это полное право.
В помещении повисло молчание. На
сковороде шипела яичница, в котле варился бульон для обеденного
супа, а резные напольные часы неумолимо приближали событие,
грозящее навсегда изменить привычную жизнь Алиты. Она отпустила
руки кухарки, и Анна занялась сервировкой стола, расставляя
глиняные тарелки, столовые приборы и чашки.