«Бражники» участили бой. Пехота ускоряла шаги, почти уже срываясь на бег. Элиен в сопровождении грютов и таркитов последовал за ними, вверяя свой рассудок пьянящему предвкушению сечи.
Даллаги в последний раз осыпали герверитов камнями и разбежались на фланги.
«Бражники» перешли на частую трескучую дробь. На расстоянии в полсотни шагов пехота взревела «энно!» и бросилась на герверитов бегом, сохраняя образцовую нерушимость строя.
Нет ничего неизменного. Вино уходит в уксус, лед – в воду, человек – в землю.
Первые ряды герверитов, не смущаясь, показали харренской пехоте спину и стремительно отступили, обнажив невиданное зрелище: стену из цельножелезных поясных щитов. Из-за этой стены практически в упор по тяжеловооруженным ударили подозрительно короткие луки, толком разглядеть которые было непросто.
Короткие массивные стрелы скрывали в себе, похоже, страшную пробивную силу, потому что первая шеренга харренской пехоты рухнула, как подкошенная. Рухнула почти в полном составе; строй мгновенно сломался.
Элиену некогда было раздумывать над устройством нового оружия герверитов. Некогда было строить догадки, откуда оно взялось и какие бедствия сулит в будущем. Было совершенно ясно одно: стоит помедлить под обстрелом – и после двадцатого залпа от его армии останется менее, чем ничто.
Отступать значило погубить армию. Стоять на месте значило погубить армию. Оставалось как можно быстрее добраться до совсем близких врагов и забить им в глотки их поганые луки-коротышки.
– Повторить пехоте приказ «наступление бегом», да погромче! Подать сигнал коннице и гвардии! То же самое, «наступление бегом»!
– Фарамма! – Это уже к грюту, который озабоченно следил за передним краем. – Направляйтесь со своими к Кавессару и помогите ему. Цельте только в стрелков. Пехоту растопчем сами. А ты, – бросил Элиен Сфорку, начальнику над вспомогательной пехотой, таркитами и даллагами, – веди своих к гвардии, займи ее место и наблюдай за лесом.
Пехота все-таки добежала до герверитских стрелков, добежала по трупам своих и, озверевшая, мгновенно взломала железную стену невиданных щитов.
В то же время на фланги герверитов обрушилась кавалерия Кавессара, грютские стрелы и гвардия.
Элиен не был трусом. Более всего ему сейчас хотелось крушить налево и направо уродливые герверитские шлемы. Но, как учил Эллат, «хорошо, если военачальник зарубит несколько неприятелей в пример своему воинству; но плохо, очень плохо, если несколько неприятелей зарубят его – тогда гибель многих из-за смерти одного неизбежна».