Визуально Богдан просто бог, и я прекрасно знаю, сколько охотниц на него слюни пускают. Мужчина влиятелен и сразу выделяется из толпы. Сердце останавливает своими холодными голубыми глазами. Но как на это согласиться? Особенно после его выходки, которую обсуждает весь город.
Благо успеваю придержаться за стенку, а то бы упала. Царёв уже сожрал меня глазами, точно вам говорю. Однако выбора у меня нет. Ради родных я готова землю грызть, лишь бы обезопасить стариков от угроз. У них никого, кроме меня, не осталось… Или?..
— А давайте я вам лучше расскажу о своих профессиональных качествах? Я умею делать детский массаж. Хотите, сертификат покажу? Не хотите? Почему вы так смотрите?..
— Раздевайтесь.
Мне уже против шерсти миллионерские выкрутасы Царёва. Я дрожу, но далеко не от страха. Каков наглец! Это немыслимо! Тянусь руками к застежке на спине. Ну ничего. Вот отработаю, внесу уплату за долг и засужу тебя, Богдан Александрович, к чертовой матери.
Направляю железную собачку вниз, скрепя сердце принимаю судьбу. Мне жарко, до одури стыдно. Царёв сохраняет величественное спокойствие, в его распоряжении любая, но за закрытыми дверьми роскошного кабинета я. Богдан замечает мое состояние, однако настаивает, не опровергая нахального предложения.
— Помочь, Валерия?
То, что происходит сейчас, на грани фантастки. Мужчине наскучило наблюдать за моей возней. Он движется прямо на меня, останавливается так близко, что я невольно вытягиваюсь перед ним струной.
Богдан контролирует ситуацию. Хладнокровно касается ладонями моих плеч, разворачивает спиной. Трогает волосы, убирая их вправо.
Мой взгляд плывет, и все границы кабинета размываются в единую муть. Кожей чувствую горячее дыхание Царёва, оно окутывает и пропитывает меня. Я слышу лязг замка и все еще плавлюсь от прикосновений Богдана. Он расстегивает молнию и отстраняется, четким шагом двигаясь к выходу.
— Постойте, а вы куда?
— Сменная одежда на диване, Валерия Михайловна, — делает небрежный жест. — Или вы полагали, что я подпущу вас к дочери в таком виде? Переоденьтесь и обработайте руки антисептиком. Его найдете там же.
Богдан хлопает дверью, оставляя мне на прощание шлейф одеколона и привычный ступор. Он издевается? Кажется, с этим господином будет непросто.
Наедине с собой позволяю шикнуть и раздраженно подхожу к дивану стоимостью как моя однушка. Беру в руки халат из плотной ткани, больше похожий на кимоно. С опаской оглядываюсь, нет ли камер в кабинете. Вроде отсутствуют.