Из душа на него выскочила лейтенант Майер. На ней наспех
натянутый на мокрое тело форменный комбинезон, застёгнутый, тем не
менее, до верха. Мокрые волосы в беспорядке спадают на плечи и за
спину. Лицо лейтенанта бледно, а глаза мечут молнии. Она налетела
на Соколова и, схватив обеими руками за шею, прижала к стене.
Николай не ожидал от неё такой прыти, и тем более, такой силы в её
руках. Ладони и пальцы оказались ледяными и дрожали, как и сама
Майер. Она с минуту молча сверлила его испепеляющим взором, дыша
часто и прерывисто.
- Ты!.. Ты понимаешь, что вчера ничего не было?! - лейтенант
даже не прокричала, а провизжала свой вопрос. Она была на грани
истерики.
- Даже не знаю, о чём вы, лейтенант, - ответил ей Николай
настолько невозмутимо, насколько вообще был способен.
Майер сжала зубы и зажмурившись, отпустила его шею. Зажав рот
рукой она попятилась, а как только упёрлась спиной в
противоположную стену, побежала в свою каюту, шлёпая мокрыми босыми
ногами. Николай сообразил, что вот именно сейчас оставлять
лейтенанта Майер в одиночестве нельзя. Ведь вчера в первую очередь
он сплоховал и поддался. Забыв про душ, он снова вскрыл механизм
двери, чтобы вовремя ворваться внутрь. Лейтенант уже откручивала
пробку с очередной бутылки. Николай перепрыгнул через широкую
кровать и выхватил из руки дрожащей, бледной женщины бутылку. Майер
отпрянула к стене, посмотрела на Соколова и тихо завыла, сползая на
пол.
Николай подхватил её с пола и перенёс на кровать. Майер не
сопротивлялась. Только дрожала и плакала. Он наклонился над ней и
взял ладонями её голову, заставляя посмотреть на себя.
- Посмотри на меня, лейтенант! - громко и чётко сказал Николай,
- вчера ничего не было. Конечно ты была слишком красива и слишком
настойчива. Но этого ничего не было! Мы мирно пили чёртов бренди,
ели конфеты и мило беседовали. Ты меня поняла?
Она просто смотрела на него, молча. Но плакать перестала.
Соколов встал с кровати, взял бутылку, нашёл пробку и закрыл. После
чего принялся заново обыскивать каюту, время от времени поглядывая
на лейтенанта. Та лежала неподвижно, вцепившись в простынь
вытянутыми вдоль тела руками. Её глаза пристально следили за
движениями Соколова. А Николай снова находил одну бутылку за
другой. Четыре штуки плюсом к той, что отнял у самой Майер.