Катрин скатилась с кровати, ноги дрожат. Дрожащими же руками
стащила с себя промокшую насквозь ночнушку.
- Свет, - скомандовала она компьютеру севшим от нервов
голосом.
Зеркало. Проклятое зеркало. Двухметровое, простое,
прямоугольное. Показывающее всю правду. Боже, как же кошмарно она
сейчас выглядит. Катрин схватилась за голову и побрела в душ.
Квартира Майер, которую она снимала на станции «Фарватер Два»,
не отличалась простором. Однако санузел здесь был отдельным
помещением, как и кухня. Огромная, двуспальная кровать, занимающая
половину жилой комнаты, была исключительно её собственным капризом.
Как и это зеркало. Высушив и расчесав волосы, Катрин сбросила
полотенце и голышом подошла снова к нему, к зеркалу. За правдой.
Увидев себя, нагую, с рассыпанными по плечам волнистыми, белокурыми
локонами, она зажмурилась. Выпрямилась, приосанилась, расправила
плечи. Тряхнув головой, снова открыла глаза.
Вот, что видел в ней он. Вот, что видят в ней люди. И все те
мужчины, что пытались подкатить к ней последние пять лет. Она
красива. И сексуально привлекательна. Притом, вроде бы даже не
дура. И она живая. Так зачем она продолжает хоронить себя? Его
больше нет. И все эти пять лет не было её, ещё вроде бы живой
женщины. Марк ушёл. Навсегда. А она осталась. Осталась жить.
- Прости меня, Марк, - сказала Катрин зеркалу, - ты прав. Я
совсем сошла с ума.
Ярко-красную вывеску «Одноглазая Шпионка» в главном зале
развлекательной палубы не заметить было невозможно. А
пританцовывающую между этими словами, рыжую, развязную и,
разумеется, одноглазую искусственную девчонку — символ заведения,
тем более. Самое известное заведение во внешних системах «Арахны».
Если кому-то на станции требовалась гарантия конфиденциальности
разговора — они направлялись в «Шпионку». Каждый раз, когда Катрин
Майер прибывала на станцию «Фарватер Два», она тоже приходила сюда.
Каждый свободный вечер или день, начинались здесь. И здесь же, чаще
всего, заканчивались.
Внутри всё как всегда. Почти полдень, а значит практически все
посетители здесь по делу, и сидят в экранированных кабинках.
Музыка, освещение, даже ароматическая завеса — как всегда на
высоте, расслабляют. За стойкой всё ещё та же неунывающая Соня.
Рыжая, миниатюрная, длинный нос совсем не портил впечатление, а
добавлял её лицу особенную изюминку. Увидев Майер, одетую не как
обычно, в комбинезон техника, а в полный мундир КСПС, она вскинула
брови. Разглядывая роскошный конский хвост, вместо тугой уставной
косы, золотистым водопадом спадающий за спину лейтенанта, Соня
округлила глаза.