- Значит это ты Соколов.
- Так точно.
- Отлично. Я лейтенант Майер. Шуруй прямо в лётную. Каюты для
тебя сейчас нет. Макс тебя проводит, - она обернулась назад и
крикнула, - Макс!
Из люка, откуда выпрыгнула лейтенант, в точности повторяя её
движение появилась другая фигура — андроид. В таком же засаленном
комбинезоне и старых армейских ботинках. По бледной коже и
характерной причёске Николай узнал давно устаревшую модель
«байрон». На шее у него висел универсальный сварочный аппарат, а на
поясе плазменный резак, контрольный электрометр и баллон магнитного
герметика.
- Да, лейтенант.
- Проводи энсина Соколова в нашу лётную.
- Прошу за мной, сэр, - вежливо произнёс «байрон» и поднялся по
пандусу грузового люка внутрь.
Николай снова отсалютовал лейтенанту и повернулся налево, не по
уставу, а на каблуках обеих ног сразу. Так делали все молодые
офицеры флота, попавшие служить на мостик. Маленькая привилегия для
избранных. Младшему же составу такого не спускали никогда. Краем
глаза он заметил, как лейтенант Майер гневно сверкнула глазами.
Значит он сделал всё как надо.
Следуя за андроидом, Николай прошёл через центральный грузовой
коридор и поднялся по лестнице на верхнюю палубу, к люку ведущему в
помещения экипажа. Оглядев масштаб переделки старого корыта, он
поразмыслил над тем, каково же реальное положение дел на новом
месте службы. По ту сторону люка Николаю сразу стало ясно, что
последняя инспекция была на борту, вероятно, ещё задолго до
списания корабля с флотской службы. Те пункты устава, которые
касались устройства жилых помещений на борту военных кораблей,
лейтенант Майер, похоже, не читала вовсе. Голографический проектор
на потолке коридора транслировал голубое небо с редкими облаками.
Дверь в санузел демонстрировала морской прибой, а стены коридора
выкрашены в нежно-кремовый цвет.
Рассматривая обстановку и размышляя, Николай вслед за Максом
прошёл в лётную. «Лётной» пилоты малых судов называли любую кабину
управления, рассчитанную больше чем на одного. Свои же, одноместные
кабины, они именовали не иначе как кокпитами. Все такие пилоты по
праву считались элитой флота, а «москиты», на принадлежность к
которым указывала татуировка на руке лейтенанта, были белой костью
даже среди них. Николай крепко задумался над вопросом, за какую
такую провинность, Майер находилась в её нынешнем положении.