– Я люблю быть в центре внимания, – Риалаш хмыкнул и всё же шагнул в воду. – Но меня очень огорчает церемонная вежливость моей собственной жены. Хоть бы из любопытства оценила, что ей досталось… Между прочим, я очень даже интересно выгляжу.
Голова девушки дернулась, и она едва успела подавить спонтанное желание взглянуть на мужчину.
– Дарилла, ты же моя жена, – Риалаш тяжело вздохнул и всё же решил затронуть утреннее происшествие. – Нет, дело даже не в этом. Я люблю тебя и мне совершенно не хочется, чтобы с тобой что-то произошло. Все эти твои опасные поступки…
– Я ничего опасного не сделала! – огрызнулась девушка.
– Ты могла упасть на палубу, – Риалаш опять начал злиться. – Неужели ты думаешь, что мне доставляло удовольствие смотреть, как моя жена ходит по реям и висит на вантах с риском сверзиться с высоты трех-четырёх саженей?
– На лошади тоже ездить опасно, если на то пошло, – Дарилла развернулась и разгневанно посмотрела на мужчину. – Речники вон скачут по мачтам вверх-вниз и ничего.
– Так у них опыт за плечами…
– Так и я привычна залезать на полуразрушенные стены, готовые обвалиться от любого неосторожного движения!
Разгневанный Риалаш стремительно шагнул к берегу. Не меньше его рассерженная девушка вперила в нага яростно горящий взгляд. На мгновение она забыла о наготе мужчины, поэтому, когда вода издала шумный плеск и замерла на уровне середины бедра наагасаха, Дарилла невольно перевела туда взгляд. Недовольство на её лице тут же сменилось непередаваемым шоком. Девушка качнулась вперёд, едва не сверзившись в воду, и вцепилась пальцами в прибрежные камни. Риалаш проследил за её испуганным и ошеломлённым взглядом, и хитрая улыбка искривила его губы. Он сложил руки на груди и насмешливо уставился на девушку.
Щеки Дариллы стремительно покрыли красные пятна румянца. Она попыталась отвести взгляд, но почти сразу же опять вперила нервный и смущённый взор в неожиданно открывшуюся ей часть тела. Ей всегда казалось, что обнажённые люди должны выглядеть уязвимыми и неуверенными. О наагасахе этого сказать было нельзя. Он ничуть не смущался своей наготы. Наоборот, без одежды он казался ещё более самонадеянным, чем в ней. И девушка, отчаянно пытаясь скрыть овладевшую ею дрожь, вынуждена была отметить, что у этой самонадеянности имелись весомые причины.