Допш не утратил способностей к анализу, но его философия была с налетом злости и некой отстраненности.
– Чем же они изменились-то? – с горькой насмешливостью спросил он. – Как сидели наверху безмозглые твари, так и сидят. А внизу – тупая, оголтелая толпа. Теперь у нее еще и другое на уме – деньги, капиталы. Так вообще голову потеряли! Посмотришь, несутся, как больные, ничего уже не видят. Спросить бы их – куда вы, люди? Зачем растрачиваете свою энергию на то, что завтра придется бросить в пыль?
– Но есть люди, которые всерьез занимаются исследованиями непознанного, неразгаданного…
– А зачем? Из любопытства?
– Не только… Ищут выходы из создавшегося положения…
– Ну и зря ищут. От современного человека сейчас ничего не зависит. Все, что он может, это еще больше усугубить свое положение.
Надо было уходить от фатальной темы поближе к письму Допша, адресованному в ЦК КПСС, но Самохин опасался спугнуть его прямыми вопросами.
– Значит, нам нет смысла трепыхаться?
– Вы не способны оценить грядущее. – Бывший смершевский сексот взял лопатку. – Вы привыкли воспринимать будущее, когда оно становится историей. И то не всегда справедливо. Если вам удастся сломать этот стереотип, тогда есть смысл. Однако в этом случае вам грозит психбольница с закрытым режимом.
Он сам выводил на нужную тему.
– Вам удалось сломать стереотип?
– Да, за что и поплатился девятью годами интенсивного лечения. Хотите – трепыхайтесь.
– За что же вас так? – участливо спросил Самохин.
– За что? – Допш копнул сухой, сыпучий песок. – Вот вы говорите, время изменилось… А ну, пойдите и скажите своему начальству, что, выполняя специальное задание, вы провалились под землю. В самом прямом смысле, на глубину примерно в восемьдесят метров. Да еще обнаружили там город из пирамид, который называется Тартарары. И что целый год ходили по нему и искали выход. Вам поверят? Только откровенно?
– В это поверить невозможно…
– Правильно. Сейчас вас просто уволят из органов за профнепригодность или слабое здоровье. А раньше кроме этого поместили бы в лечебное учреждение, чтоб не распространяли вредные слухи. Вот в этом отношении время изменилось.
Песочница и его абсолютно трезвые рассуждения никак уже не сочетались.
– Неужели вы в самом деле проваливались под землю? – осторожно спросил Самохин.