– Любопытно, – произнес инспектор. – Кто автор?
– Я, месье. В состоянии экстаза, – холодно ответил месье де Равиньи.
Аллейн бросил взгляд на его умное интеллигентное лицо и пробормотал что-то неразборчивое.
– Видите ли, у меня артистический характер, – объяснил француз. – Впрочем, я всего лишь дилетант. Немного леплю, немного пишу, comme ci, comme ca[3], – так, изящные безделушки. Немного коллекционирую. Я не богат, месье инспектор, но порой позволяю себе кое-какие мелочи.
– Замечательный образ жизни. Могу вам только позавидовать, месье. Но давайте вернемся к делу.
Инспектор Фокс на заднем плане что-то невнятно пробасил, словно хотел процитировать: «Revenons a nos moutons»[4], – но запутался в произношении.
– Я слышал, – продолжал Аллейн, – что у мисс Куэйн не было родных в Англии. Но какие-то родственные связи у нее все-таки должны быть?
– Нет, никаких. Она сама мне говорила. Кара – единственный ребенок в семье и круглая сирота. Она выросла в монастыре за границей. Оба ее опекуна умерли.
– Так вы познакомились с ней за границей?
– Да, во Франции, несколько лет назад, в доме моего друга.
– И мисс Куэйн ввела вас в это общество?
– Нет, месье. Увы, это была моя инициатива: я сам пригласил ее сюда.
– Хорошо, вернемся к связям мисс Куэйн. С кем она поддерживала отношения?
– Со своим адвокатом.
– Ну да, само собой. Вы его знаете?
– Понаслышке. Дайте вспомнить. Его зовут… черт… что-то вроде Ратс. Нет. Раттингтаун? Нет.
– Может быть, Раттисбон?
– Точно! Вы с ним знакомы?
– Немного. Что будет с ее деньгами, месье де Равиньи?
Француз выразительно повел плечами, поднял брови, выпучил глаза и надул губы.
– Понятно, – сказал Аллейн.
– Насколько мне известно, – добавил де Равиньи, – большая часть пойдет на этот храм. Пять тысяч ценными бумагами уже лежат в сейфе. Но это не все. Кара говорила мне, что изменила завещание в пользу церкви. Тогда я и услышал о мистере Ратсе.
– Ясно, – кивнул Аллейн. – Давайте поговорим о другом. Что вам известно о подготовке чаши к церковной церемонии?
– Ничего, месье. Я не интересуюсь подобными вещами. Знание лишних подробностей может повредить духовной жизни. Такой уж у меня характер.
– Предпочитаете не заглядывать за кулисы?
– Именно так. Разумеется, должны быть какие-то секреты. Ясно, что вино в чаше вспыхивает не просто так, но я не хочу вникать в такие мелочи. Меня интересует результат.