Даже здесь, на 40-м этаже под землей, спят далеко не все. Август в самом разгаре, и все изнывают от жары, даже по ночам, даже на такой глубине.
Раздраженные Белоканские воины без причины кусают прохожих. Рабочие мечутся между залами, где ухаживают за яйцами, и залами с медвяной росой. Муравейнику жарко.
Толпа горожан течет, как теплая лимфа.
Отряд из тридцати мятежников незаметно проникает в зал с муравьями-цистернами. С восхищением они смотрят на их грузные, как у борцов сумо, тела. Муравьи-цистерны похожи на тучные золотистые фрукты с непрозрачными красными полосами. На самом деле эти фрукты – растянувшийся до предела хитин, а сами муравьи подвешены к потолку головой кверху, животом вниз.
Рабочие снуют туда-сюда: они не столько утоляют голод, сколько просто наслаждаются нектаром.
Иногда даже сама королева Шли-пу-ни приходит сюда полакомиться из этих цистерн. Но ее визиты оставляют равнодушными этих удивительных насекомых, у которых от неподвижного образа жизни выработалась философия инертности. Поговаривают, что их мозг уменьшается. Функция развивает орган, отсутствие деятельности уничтожает его. Так как единственное занятие муравьев-цистерн – наполняться или опустошаться, то понемногу они превратились в бинарные механизмы.
За пределами своего зала они никого не замечают и ничего не понимают. Они рождены в подкасте цистерн и цистернами умрут.
Однако их все же можно сдвинуть с места еще при жизни. Достаточно испустить феромон, означающий «миграция». Муравьи-цистерны – это резервуары, но это подвижные резервуары, они запрограммированы на транспортировку в случае миграции.
Мятежники выбирают несколько цистерн подходящего размера. Приблизившись к их антеннам, они произносят команду «миграция». Огромные насекомые начинают медленно двигаться; отрывая от потолка одну лапку за другой, они спускаются. И тут же мятежники подхватывают их, чтобы насекомые не разбились.