– Но я же не утверждал при этом,
будто из меня хороший менестрель. – Вот придралась-то, кем только
себя ни называл. – Ближе к делу. Как моё пение связано с нашим
местопребыванием?
– А ты не помнишь королевских гостей?
Такие высокие, широкоплечие, брутальные... – под моим скептическим
взглядом Эмма стушевалась и запнулась. – В общем, такие бледные,
красноглазые и крылатые мужики. Северные князья, называемые
Проклятыми. Ты уже догадываешься, да?
– Я понял, почему начал горланить
«Интернационал», – кивнул я. – Но ты что, хочешь сказать, они
всерьёз приняли его на свой счёт?
– Браво, ты сегодня на редкость
сообразителен, – пробурчал Экхард. – Они подняли восстание.
Я не удержался и расхохотался. Такую
несуразную глупость даже моё больное воображение не смогло бы
представить. Не зря говорят, что реальность, в отличие от вымысла,
не обязана вписываться в рамки правдоподобия.
– Похоже, это был самый крупный успех
моего выступления в жизни, – сквозь смех выдавил я. – И что, короля
убили?
– Нет. Они для этого слишком
благородны, – указал Экхард, видимо, намекая, что мне-то
благородства явно не хватает. И этот тип ещё будет тут о
благородстве рассуждать, будто не он приказал братьям прикончить
своего отца-короля, пусть тот и не был ему родным.
– Дилетанты. Кто ж так перевороты
устраивает, – вздохнул я. – Ну а мы-то чего свалили?
– Ты спровоцировал переворот,
приставал к принцессе, наступил королю в тарелку и вогнал всех,
обладающих хоть долей музыкального слуха в состояние эстетического
шока, – принялась перечислять титанша.
– Ну и что? – я так и не понял, в чём
по её мнению заключалась проблема. – Я же постоянно так делаю. И
вообще, это был ваш план, а я предупреждал, что он паршивый.
– Ты обиделся, что тебе выделили
должность нашего придворного шута и таким образом отомстил? – хмуро
осведомился Экхард.
Нет, я, конечно, был не доволен, что
они решили отодвинуть мою персону на задний план. Пусть они лучше
подходят на роли короля и королевы далёкой страны, прибывших с
дружественным визитом к местному монарху. Но вообще-то в этой
компании главный именно я, это было основным условием нашего
совместного путешествия. И вполне мог бы изобразить эксцентричного
принца. Сами настаивали, чтобы был шутом, вот и получили, что
заказывали.
– Вот ещё, я просто вжился в роль! И
вообще, не так уж я и виноват. Сами должны понимать, что моя
песенка не могла стать причиной восстания. Разве что, поводом,
последней каплей, переполнившей чашу. Если б у этих Проклятых не
было кучи других причин, они бы просто намылили мне шею за
провокацию. Истоки революции всегда находятся в недовольстве
верховной властью, ну или в стремлении прибрать эту самую власть к
собственным рукам, – я одарил Экхарда многозначительным взглядом. –
Если даже я это знаю из школьных уроков истории, то не говорите,
что бывший король и древняя полубогиня не в курсе.