Лэннери выдержал горящий,
требовательный взгляд старика. Не дрогнул, не отвернулся. И ответил
вместо растерявшегося Саймена:
– Он получит своё, обещаю.
*Мильм примерно равен одному
миллиметру.
**Триклия – общая столовая в
Школе.
– Зачем ты дал ему слово, Лэн?
Друзья летели над полями, где росли
зелёные травы, ветер колыхал тяжёлые головки цветов – желтянок, и
мелькали стрекочущие насекомые, которые были феям по пояс. В сиянии
Золотой Звезды мир казался красивым и безобидным, но перед
внутренним взглядом Лэннери так и застыл окровавленный труп хибри с
нелепо раскинутыми в стороны руками.
– Зачем? – повторил Лэннери вопрос
друга и не нашёл подходящего ответа.
В отличие от Саймена, Лэннери
никогда не стремился стать добрейшим феем в Школе. Пожалуй, у него
было только два желания – раскрыть свой особенный талант и занять
место Наставницы.
Особенным талантом называлось то,
что феи умели делать без палочки. Саймен мог соорудить воздушный
барьер, чтобы не подпустить к себе врагов; Ирлани и Альди обладали
одинаковым талантом – поднимать с земли предметы, отчего и
сдружились. Даже у толстого, неуклюжего Аргалена, который не летал,
а трепыхался на своих крыльях, был талант – вызывать ветер! А у
Лэннери он до сих пор не раскрылся.
Белая Наставница утверждала, что
время ещё есть – пока юному фею не исполнилось шестнадцать лет. Но
экзамен-то раньше, а по результатам она объявит свою преемницу –
или преемника. И без особенного таланта Лэннери нечего было и
надеяться стать Наставником.
А ведь он так мечтал об этом, помня,
что раньше Школы возглавляли только женщины – с одним исключением,
но о том Наставнике много не рассказывали. Должно быть, проявил
себя не лучшим образом.
– Ты мне не ответил, – иногда Саймен
добивался ответа с таким упорством, будто от этого зависела его
жизнь. Лэннери подумал – и беспечно объявил:
– Захотел и поклялся, что найду
черномага! А почему бы и нет? Как раз во время ночной вылазки его и
поищем!
Саймен нахмурился. В тёмное время
сил было одинаково немного у фей всех Школ – Белой, Золотой и Алой
Звёзд. Именно поэтому Лэннери искал приключений ночью – чем
опаснее, тем больше возможностей для пробуждения особенного
таланта. Саймену всё это было не по душе – не столько из-за
опасностей, сколько из-за нарушения школьных правил. Лэннери
нарушал правила неоднократно, но и бровью не повёл, услышав, что
ещё немного – и его не допустят к сдаче экзамена.