— А что?
— Мы хотя бы пытались предохраняться?
Что ты, что я… всё как в тумане. Ты ведь залетишь по столь юному
возрасту. А ты просила. Чёрт!
— Не переживай, — ласково произнесла
она и прижалась к парню. — Здесь все так рожают. Я ещё застоялась.
Если не залететь, то вопросы пойдут.
— А твоё тело?
— Что моё тело? Говорю же — здесь все
так рожают. Ничего такого в этом нет. Все бабы вокруг о том только
и говорят, желая нам детишек побольше. И сожалеют, что я слишком
поздно замуж вышла.
— ЧЕГО?! — ошалел Андрей. —
Поздно?!
— Не сравнивай с нашим временем.
Здесь всё не так…
— Не всё… — повторил Андрей и с
некоторым раздражением отвернулся от Марфы.
Он ещё там, в XXI веке, заметил, что
женщины очень склонны решать вопросы коллективно. Даже самые
интимные и личные. Им нужно было с кем-то поделиться, обсудить,
обдумать, проговорить и сообща принять решение. Даже замуж там, в
XXI веке, многие девочки выходили только после консилиума с
подругами.
Здесь же, судя по всему, выходило
что-то похожее. И Алиса, вселившаяся в тело Марфы, оказавшись под
влиянием местного женского коллектива, довольно резво
адаптировалась к условиям среды. Принято так, значит, так и нужно.
А их с Андреем договорённости? Ведь не он, а она их предложила…
— Ты обиделся?
— Я зол.
— Ну прости меня, — прошептала она
как можно более томным голосом и нежно его поцеловала.
— У меня тут нет больше людей, с
которыми я мог бы поговорить о прошлом. Которым бы я мог
довериться. А ты?
— А что я? — захлопала глазами
Марфа.
— Ты не в курсе, какая тут смертность
у рожениц?
— Да по-разному.
— Каждая восьмая умирает от родильной
горячки. Это инфекционное заражение. И лечить его тут нечем. А у
местных нет даже отдалённого представления о гигиене и прочих
«глупостях». Они до второй половины XIX века лезли принимать роды
грязными руками без всякой задней мысли. А первого врача, что
предложил эти самые руки мыть, упекли в
дурку[4]. И это только от родильной
горячки. Хватает же и других причин.
— Слушай, не нагнетай. Мне всё равно
придётся это делать.
— Но ведь пока ты ещё очень молода.
Да и сама не хотела.
— Не хотела. Но…
— Что «но»?
— Я подумала и решила, что если и
стоить рожать детей в этом аду, то пока тело молодо и сможет легче
перенести все испытания.
— А почему придётся? Мне казалось,
что девчонки нашего поколения не рвутся в роддом.