Все это перечеркивал один-единственный, но очень существенный
недостаток. Черт был белым. Сквозь белый жесткий мех проглядывала
беззащитно розовая кожа. А еще, стыдно сказать, глаза у него
были... небесно-голубого цвета.
Ну и имя, конечно.
Родители Варфоломея обладали чертовски специфическим чувством
юмора. Когда акушерка вложила его в руки матери и та увидела
беленького чертеночка, она так смеялась, что в комнату примчался
новоиспеченный отец. Он озадаченно крякнул, глядя на сына. Сам-то
папа был обладателем эффектной шерсти цвета угля.
Кстати, черти очень чувствительны к оттенкам черного. Поэтому вы
никогда не услышите, чтобы кто-то из них называл черное просто
«черным». Нет, черт точно определит оттенок: антрацит, цвет
воронова крыла или черный, как остывшая лава. Поверьте, у них в
запасе полно вариантов.
Так вот: отец долго рассматривал белоснежное дитя, которое
кривило ротик и бессмысленно таращило голубые глазки, а потом изрек
удивительную истину:
— Детей не выбирают. А давай назовем его Варфоломей?
Мать нахмурилась. Во-первых, она слишком устала после родов, а,
во-вторых, имя ей показалась подходящим, но как истинная демонесса,
она сначала возразила:
— Варфоломей? Мы же хотели назвать его в честь Люцифера.
— Слушай, сейчас этих Люциферов — как грязи. Каждый первый
Люцифер, а каждый второй — Баал... У меня на работе три Вельзевула.
Подумай, что будет в детском саду, — черту все больше нравилась
собственная идея. — И еще: с Варфоломея — ну, его еще святым
объявили — сняли кожу, так что он был таким же розовым.
— Ой, как оригинально!
Так Варфоломей обрел не совсем уместное для Ада имя.
Но в одном его отец оказался прав. Ни в детском саду, ни в
школе, ни в адском легионе ему не встречалось других Варфоломеев.
Как, впрочем, и других белых чертей. Легко можно представить, что
жилось ему с белой шерстью и именем святого. Как в Аду в худшем
смысле этого слова. Сколько насмешек и издевательств... Но теперь
Варфоломей бодрой рысцой бежал к любимой женщине, и прошлое,
казалось, осталось в прошлом.
Кайли встретила его в дверях, красивая и соблазнительная.
Варфоломей стиснул ее в объятиях, потянулся, чтобы поцеловать, но
она натянуто улыбнулась и отстранилась.
— Варфоломей, нам нужно поговорить.
Она вывернулась и прошла, цокая коготками.