Еве очень хотелось сделать кого-то счастливым. Глядя на бурю за
окном и кутаясь в плед, она прошептала:
— Так хочется влюбиться! — И, подняв глаза к чернильному небу,
продолжила: — Пора уже встретить кого-то нормального. Даже если он
будет страшен как черт. Просто пусть будет хорошим и
нормальным.
Ева не знала, к кому обращается. Требование (или просьба) тоже
было весьма туманным и запутанным. Она немного подумала и
добавила:
— Ну, на самом деле хотелось бы, чтобы он был симпатичным...
Совсем страшным — не надо.
Грянул гром. Ева решила, что ей лень готовить, и заказала пиццу.
Вместе с Григорием они включили милый фильм. Ева ела пиццу и думала
о своих свиданиях. Два последних серьезно подорвали ее веру в
мужскую половину человечества. А на экране неугомонная Бриджит
Джонс пыталась строить отношения с идеальным мистером Дарси.
Григорий смотрел не очень внимательно, он закрыл глаза и
урчал.
— Пора съездить в отпуск. Хватит работать. Надо сделать перерыв,
Гриша. А то рисую, как машина. Жаль, что за кроликов нам с тобой не
заплатили. Уроды!
Она не перезванивала продюсеру и режиссеру Арсению, те тоже
хранили молчание.
Телефон пиликнул. Ева вздрогнула. Нет, это были не «кролики».
Внезапно проявился Вячеслав. Ева глянула на поток сознания в
сообщении, выхватив слова «творчество», «понимание», «попытка
что-то написать» и сосредоточилась на злоключениях Бриджит.
— Кот, если я соберусь в отпуск, тебе придется пожить с
родителями.
Телефон тренькнул. Ева едва успела поднять трубку, как оттуда
донеслось:
— Евапривет! — Звонил менеджер проектов из студии «Пиф-Паф» и
говорил без пауз. — МожешьДвадцатьКартинокВцвете за тридня?
— Выходные, — хищно улыбнулась Ева и почти пропела: — Двойной
тариф.
Собеседник глухо застонал:
— Вот не хочешь ты меня понять! У нас все горит. Срочно...
— Я понимаю! Все понимаю, — сказала Ева. — У вас всегда все
горит. И еще комментарии вносить... Нет, только по двойному
тарифу.
Для порядка оба немного попрепирались — это была обязательная
часть программы.
Положив трубку, Ева довольно потерла ладони.
— Денежки, денежки. Вселенная хочет мне что-то сказать.
Она сделала вид, что прислушивается.
— Венеция, — шепотом произнесла она, — Венеция! Ждет! Зовет
меня! А знаешь, Гриша, в Италии, говорят, много красивых мужчин.
Понимаешь, о чем я?