Продавщица Лена держала покупателей в строгости, но когда в ее
подземном царстве появлялся Варфоломей, лицо ее расплывалась в
улыбке. Губы, непривычные к такому действию, слушались плохо,
поэтому улыбка получалась несколько странной, неуверенной.
Продавщица Лена бросала на Варфоломея томные взгляды и говорила
хриплым низким голосом:
— Берите «Микояновские», сегодня завоз был. Сосиски
свеженькие.
Или:
— Попробуйте шоколадное печенье. Очень вкусное. Я сама могу
килограмм съесть, как чай сяду пить.
Когда Варфоломей уходил с покупками, Лена прикладывала ладони к
пышной груди (килограмм шоколадного печенья за один присест ни для
кого бесследно не проходит) и вздыхала:
— Хорош! Не, ну до чего хорош!
Маша из овощного отдела хихикала:
— Лен, мужик — первый сорт, надо брать.
***
Варфоломей быстро сделал несколько полезных открытий.
Во-первых, в метро, проходя через турникет, береги хвост.
Во-вторых, на первом канале чертей нет. Не берут на работу,
вопреки расхожим слухам и предрассудкам.
В-третьих, почту России и Сбербанк называют филиалами Ада на
Земле, и там всегда нужны специалисты по работе с недовольным
населением. Но что-то туда Варфоломея не потянуло.
В-четвертых (и в совершенно бесполезных), у пингвинов есть
колени.
В-пятых — без кота и жизнь не та.
***
— Нет-нет... извините, я улетаю в отпуск на эти даты. Никак
нельзя перенести. Нет, я не смогу рисовать. Там не будет интернета.
Да, конечно, звоните.
По закону подлости, стоило Еве собраться в отпуск, как на эти
даты стали падать предложения о работе.
— Как прорвало. Всем нужны иллюстрации!
Ева улыбнулась и отложила мобильный. Мама покачала головой и
подвинула поближе вазочку со сливовым вареньем.
— Ты очень много работаешь.
— Вот поэтому и еду отдыхать.
Ева приехала к родителям на дачу вместе с Григорием. В интернете
она прочитала, что коты плохо переносят переезд на новое место и им
требуется адаптация, поэтому решила привезти его заранее и побыть с
ним хотя бы пару дней. Григорий адаптировался в течение первых пяти
минут и теперь с хозяйским видом ходил вокруг стола с пирогами.
— Одна? — как ни в чем не бывало спросила мама.
Ева мысленно содрогнулась: «Начинается».
Она глубоко вздохнула, взяла с тарелки румяный пирожок с
капустой и откусила большой кусок. Как будто долгое жевание могло
дать отсрочку. Понятно, что родители ее любят, но каждый раз у нее
случался с мамой «женский разговор». Начаться все могло совершенно
безобидно, вот прямо как сейчас.