— Хм... как вариант.
Варфоломей не придавал значения тому, что люди говорят на разных
языках. Этот факт как-то ускользнул от его внимания, ведь сама
природа заложила в чертях способность находить общий язык с любыми
людьми. Понимать, говорить и даже читать для него было так же
естественно, как дышать. А дыханию никто не придает значения.
Конечно, до тех пор, пока с ним не возникает никаких
затруднений.
***
— Мне пора, — сказала Ева, не двигаясь с места.
Они стояли на горбатом мостике, вокруг текли волны туристов. Еву
толкнули, и она оказалась очень близко к Варфоломею. Второй раз за
это утро. Их руки сами собой переплелись и сцепились в объятия. Но
они этого не замечали.
— Было приятно познакомиться.
— Мне тоже, — совершенно искренне сказал Варфоломей.
Оба замолчали, продолжая удерживать друг друга, как двое
утопающих в этом людском море.
Ей не хотелось уходить.
Ему было приятно рядом с ней.
Ева подумала о том, что когда вернется, возможно, номер будет
оккупирован и охвачен любовным огнем. И придется в одиночестве
бродить по городу. На Маринку она уже не слишком рассчитывала.
Интуиция просто кричала: придумай предлог! Вам не нужно
расставаться! Не сейчас!
Пауза затягивалось. Нужно было принять решение и в конце концов
отпустить друг друга.
— Голуби! — неожиданно вырвалось у Евы.
— Что? — не понял Варфоломей.
— Ты можешь помочь? — План родился спонтанно. — Если у тебя,
конечно, есть время?
Варфоломей отчего-то обрадовался.
— Есть.
Каждый вздохнул с облегчением, радуясь, что появилась отсрочка в
расставании.
— Можешь меня сфотографировать? — Ева достала телефон. — Есть
тут одна маленькая пьяцца...
***
— Ева, давай беги! Да что ж за бесы ленивые! Нет, ты только на
них посмотри!
Варфоломей сжимал телефон в руках, а Ева бегала по маленькой
венецианской площади за голубями.
Концепт фото был прекрасен: девушка в движении, развевающиеся
волосы, блестящие глаза и разлетающиеся серые голуби — все это на
фоне живописных особняков песочного цвета.
Но венецианские голуби не желают летать. Они лениво ходят,
переваливаясь с боку на бок. Когда Ева бежала на голубиную стаю,
они осуждающе смотрели на нее глазами-бусинками и степенно
расступались. Потом сбивались в кучу и возмущенно курлыкали, словно
обсуждая это досадное происшествие.
Ева смеялась, размахивала руками, топала ногами, но у этих
голубей были принципы. Птицы упорно ковыляли прочь, не делая
попыток расправить крылья.