– Почему?
– Знающие люди говорят, – ответил Партизан, – что наши места в первом мире тут же занимают наши двойники. То есть, другими словами, мы сюда и не переходим, а переходит лишь…
– Лишь субстанция, – сказал Пыркин. – Как бы духовная эманация личности. Этот вопрос интересен, потому что тогда возникает закономерный вопрос: а не в раю ли мы с тобой? И скорее всего, я допускаю, что именно генетическое воспоминание о существовании нашего мира, о дублировании миров и послужило основанием для легенды об аде и рае.
– И тогда у нас рай, – сказал Партизан. Сказал ядовито, с издевкой. Конечно же, он так не думал.
– Тем не менее, – сказала Марфута, – у нас с вами большой праздник. Сегодня – Новый год. И это большой юбилей для каждого из нас. Именно в эту ночь мы пришли сюда, чтобы навеки поселиться в мире, где нет зависти, оскорблений, уничижений и гонений. Да здравствует свобода! Как жаль, Пыркин, что ты не взял с собой шампанского.
– Только деньги тратить, – презрительно ответил Пыркин.
Никто не засмеялся.
– А когда ночь будет? – вдруг спросила Люська.
– Ночи, моя красавица, здесь не бывает, – сказала Марфута. – Здесь всегда так.
– А когда же спать? – спросила Люська.
Марфута переглянулась с Партизаном. Ответил Пыркин:
– Ты, конечно, можешь подумать, что мы уроды и даже привидения. В таком случае отвечу: от такой же и слышу. Но самое печальное в том, что здесь можно не спать. Правда, можно себя уговорить, особенно если устанешь или перенервничаешь. Но проспишь немножко – и вскочил. Проснулся, и ничего, блин, не изменилось. Партизан фуражки меняет, а Марфута пасьянс раскладывает. Тьфу ты!
– Вениамин прав, – сказала Марфута. – Как вы уже догадались, времени у нас нету. Попался бы преподаватель хороший, я бы за пятьдесят лет сто языков выучила. Пошла бы по всему миру, из страны в страну, всюду бы людей встречала, беседовала с ними. Давно собираюсь на Эйфелеву башню поглядеть. Ты не видал?
– Нет, не видал, – признался Егор.
– И мы с генералом в Отечественную не дошли. Немного не дошли. Берлин взяли, а мой генерал говорит – теперь, говорит, Сталин даст приказ, и будем мы брать Париж малой кровью. Но, к сожалению, наступил праздник Победы, и не побывала я в Париже. Думала я тогда: выйду замуж за генерала, поедем с ним в Париж как почетные гости…