С хозяйкой, правда, пока не сложилось, но и
времени-то прошло всего ничего, чуть больше года. Свежесрубленная
изба - не какой-то там пятистенок, а настоящий блокгауз, с
обширными сенями и амбаром на первом этаже, срубленный из
основательных брёвен, толстых, как стволы девятидюймовых орудий
«Кайзерин Анегретте» - ещё не успела пропитаться жилым духом.
Дымом, печёным хлебом и деревянным маслом (керосина он дома не жёг
– так, хранил четвертную бутыль на всякий случай), ну и самогонкой,
конечно. Привёз со службы медный змеевик, кое-какие железяки,
собрал аппарат – и гнал для собственного употребления. Ядрёная
получалась самогонка, забористая, куда там казённому
продукту…
Ничего, успеется. И жилой дух будет, и хозяйка. Уже
присмотрена, дебелая, статная, всё при ней – вдова местного
охотника, к таёжному быту привычна, городскими изысками не
избалована. Не старая ещё, но и не молодая девчонка, от которой
добра не жди – тридцать пять годков, как с куста. Что ещё нужно
отставному машинному кондуктору флота, чтобы спокойно встретить
старость? Детишек, разве… да возраст уже не тот. Хотя – чем чёрт не
шутит, пока Творец-Создатель спит? Вроде, девицы из портовых
кабаков на его мужскую силу не жаловались. Посмотрим, одним словом.
А уж если ребятишки в доме заведутся – тогда и вовсе мечтать более
не о чем. Состоялась жизнь. Удалась. Останется только вырастить
сына и отправить его, когда стукнет восемнадцать, на морскую
службу. Семейная традиция, однако - не только благородным господам
ими обзаводиться. Нас тоже не в навозе нашли, имеем
понятие.
От этих приятных мыслей его отвлекла Жучка.
Заволновалась, начала поскуливать, задрав острую мордочку вверх, а
потом звонко залаяла. Дядька Федот решил поначалу, что собачка
учуяла рысь – они здесь, за Восточным Хребтом крупные, наглые – но,
подняв голову, замер от изумления.
В просветах между густыми
переплетениями хвойных лап, виднелось нечто. Воздушный
корабль? Фёдор Игнатьевич за время службы насмотрелся на воздушные
корабли кайзеровского флота, и довольно точно мог оценить размеры
чужака, примерно с малый патрульный корвет. Только вот вид был
непривычный – по небу, пониже облаков, повыше остроконечных
верхушек лиственниц и кедров, полз, шевеля огромными перепончатыми
то ли лапами, то ли крыльями громадный жук-плавунец. Ничего общего
ни с кайзеровскими боевыми небесными кораблями, ни с инрийскими,
будь они неладны, облачниками. И – ни звука, словно лесная мелочь,
и та попряталась при виде необыкновенного пришельца.