Также проверяли интеллектуальные и психологические особенности
соискателя по двадцатибальной системе. С этим у меня проблем
никогда не было, еще в институте насобачился работать с тестами.
Уверенно набрал восемнадцать балов. Особенно тщательно работали со
мной психологи, хотели в точности выяснить, что меня побудило
вступить в ряды легиона. Удовлетворившись ответами, и убедившись у
меня нет маниакально-депрессивного синдрома, психолог отстал. Надо
отметить, что каждый день форт покидали кандидаты не прошедшие
тесты. Что поделать, не у всех такое железное здоровье, как у меня,
и не такой высокий уровень интеллекта. Это я так себе льстил. Три
недели настоящего кошмара закончились. Я признан достойным
кандидатом.
Затем был перелет в Марсель. Разместили на территории
промежуточного вербовочного депо. Относительно небольшое здание,
больше походило на тюрьму. Обнесено высоким забором. Посреди двора
в небо тянулась вышка, на которой нес дежурство человек с оружием,
но почему-то в гражданской одежде.
У меня снова проверили знание французского языка. Поскольку я им
владел хорошо, усадили за изучение законов, инструкций и
наставлений. Как сказал мне Серей Иванович, перед отлетом, пока я
буду знакомиться с бумагами, соответствующие службы осуществят
проверку моей личности. Кандидаты, имеющие судимость за убийство,
изнасилование и торговлю наркотиками, безжалостно изгоняются.
Примерно через неделю в Марселе соберется вся группа будущих
легионеров и только потом нас переправят в тренировочный лагерь. О
местонахождении лагеря Швец ничего не сказал. Из разговоров в форте
я понял, что основной тренировочный лагерь легиона находиться
вблизи города Кастельнодари на юго-востоке Франции. Но я прекрасно
помню рассказ друга Витьки. Он говорил, что его готовили в Алжире и
Марокко. Какая-то нестыковка получается. Где Марсель, где
Кастельнодари и где Марокко с Алжиром?
Ожидание затянулось на десять дней. Покидать расположение депо,
с кем-либо общаться, кроме обслуживающего персонала и звонить было
запрещено. Телефон у меня изъяли. Оставалось одно, учить документы
и смотреть телевизионные программы, компьютером пользоваться также
нельзя.
В транспортный самолет С-130 грузились поздно ночью. Грузовой
отсек был заполнен до отказа контейнерами и тюками. Для двадцати
пяти человек нашлось место на железных откидных сидениях. Неудобная
штука я вам скажу, жесткие и холодные. Куда и как долго нам лететь
никто не объяснял, а посмотреть нет возможности, в транспортном
самолете иллюминаторы не предусмотрены. Я, устроившись поудобней,
погрузился в сон, а что, нормально, никому не мешаю и ко мне никто
с вопросами не пристает. Посмотрев на своих будущих сослуживцев, я
решил воздержаться от сближения, у некоторых были откровенно
бандитские лица, или мне просто так показалось.