Меккис облизнул губы и сказал:
– Ладно, а что потом?
– Еще больше тьмы, и наконец, о мой добрый повелитель, тьма для всех нас!
Меккис спокойно обдумывал услышанное. Оракул не советовал вторгаться на Землю, что и заставило Меккиса влиться в ряды оппозиции. Однако вторжение оказалось успешным. Кое-кто вообще сомневался в возможностях Оракулов. Возможно, предположил он, будущее не известно никому. Ведь нет ничего проще, чем бормотать невнятные и пугающие слова, которых на самом деле никто не понимает, и только для того, чтобы потом заявить: «Вот видите, я же говорил!»
– Слушай, а вот эти самые силы тьмы, – вслух спросил Меккис. – Я могу сделать что-нибудь, чтобы избежать их?
– Сегодня? Ничего. Но позже… есть небольшой шанс. Если ты сумеешь решить загадку Девушки Ниоткуда.
– Какой еще Девушки Ниоткуда? – Меккису лишь с большим трудом удалось сохранить спокойствие.
– Мои возможности ограниченны, а видение слабеет. Но я вижу нечто, приближающееся из будущего, нечто, описать которое у меня недостает слов. Оно напоминает воронку, готовую засосать всех нас! Оно уже и сейчас настолько могущественно, что влияет на ход времени. И чем ближе оказываешься к нему, тем труднее избежать его. О хозяин, мне страшно! Я, который доселе никогда и ничего не боялся, теперь буквально охвачен ужасом.
Меккис подумал: «Я вряд ли хоть как-то смогу избежать сегодняшних неприятностей, поэтому, наверное, самым разумным будет встретить их лицом к лицу, а не уклоняться или пугаться их. Я не могу управлять своими противниками, зато могу контролировать собственные реакции».
Взмахом языка он подозвал носильщиков и отправился в зал заседаний Большого Совета.
На стене зала заседаний Большого Совета висели огромные часы. Все те, кто принадлежал к так называемой Прогрессивной фракции, сидели по ту сторону зала, где висели часы. Именно эта «часовая» фракция и настояла на войне против Земли. Тех же, кто сидел по другую сторону зала, вдалеке от часов, можно бы было назвать консерваторами. Они безуспешно пытались предотвратить войну. Меккис принадлежал именно к этой фракции.
Когда Меккис с приличествующей помпой появился в зале, он не заметил никого, кто расположился бы на противоположной от часов стороне. Наоборот, все присутствующие сгрудились возле лидеров «часовиков». Меккис, опущенный своими носильщиками на толстый ковер, был буквально ошеломлен увиденным.