Кирран поспешил навстречу вновь прибывшим, а Лэйкил, попивая вино, с любопытством разглядывал девушку. Хотя она и была симпатичной, вряд ли это было достигнуто посредством заклинаний для изменения внешности. Ее лицо и фигура не были настолько же совершенными, как у Элии и Гиэты. Сверхчувственное восприятие Лэйкила подсказало ему, что энергетическое поле этой особы слишком нетипичное и слишком сильное для обычной волшебницы. Обладающая Силой? Возможно.
Он мог бы выяснить это наверняка, использовав заклинание, усиливающее магическое восприятие, но не стал этого делать. Подобный поступок в обществе колдунов, собравшихся не для боя, а для приятного времяпрепровождения, приравнивался к хамству.
Когда Кирран освободился, Лэйкил, улучив момент, когда никого не было поблизости, спросил:
– Как зовут новую подружку нашего Туманчика?
– Она ему не подружка.
– Ого!.. Туманчик остепенился? Глазам своим не верю.
– Нет-нет. – Кирран покачал головой. – Они старые знакомые, только и всего. По крайней мере, так мне сказал Каренион.
– Ну что ж, тем лучше. Представь меня ей.
Кирран недоверчиво покачал головой. Улыбнулся:
– Уж не собрался ли ты за ней приударить?
– А почему бы и нет? Или у тебя имеются на нее собственные виды?
– Ну уж нет! Никогда не любил тратить усилия попусту.
– Ты думаешь? – Лэйкил еще раз посмотрел на девушку.
– Уверен. Она не из тех, кого можно затащить в постель на второй день знакомства.
– Ты так хорошо ее знаешь?
– Первый раз вижу.
– Откуда же такая уверенность?
– Опыт, только опыт, мой мальчик, – вздохнул Кирран. – Мои сто два года хоть что-нибудь да значат.
– Может быть, ты чересчур старомоден, дедушка ? – усмехнулся Лэйкил.
– Ну что ж, попробуй, если больше нечем заняться. Безумству храбрых поем мы песню.
– Пари?
– О, безнравственная молодежь! Заключать пари на самое святое чувство, на нежную душу невинной девушки…
– Короче.
– Ну что ж, вот мое предложение: алмаз весом в три тысячи двести двадцать карат. Еще не успели огранить.
– Дай-ка вспомнить, что сейчас валяется в нашей сокровищнице… – Лэйкил задумался. – Четыре рубина в шестьсот карат каждый. Идет?
– Идет, но давай-ка точнее обговорим условия. Я не утверждаю, что она абсолютно фригидна. Это как раз вряд ли. Я просто хочу сказать, что ты не возьмешь этот бастион первым же штурмом. Такие бастионы берутся продуманной долговременной осадой.